Цитата:
Сообщение от Инна
Конечно, интересно 
Только не в флудилке, а отдельной темкой.
Байки от Графа ))
А то жалко, здесь потеряются |
Тогда надо просить админов перевесить.
А пока здесь....
Это грустное.
Мы молоды, успешны, у нас есть любимые женщины и мы метим в "Абрамовичи", но иногда жизнь подкидывает нам ситуации напоминая. что мир состоит не только из праздника.
Когда я вошёл в палату Леша лежал на койке ногами в сторону подушки свернувшись калачиком. Это был маленький худенький человек с грустными глазами и виноватой улыбкой.
Когда я вошел он поднял голову и тяжело сел. Улыбка на какое то время сменилась гримасой боли. Мы познакомились.
Палата была олицетворением самого худшего ожидания. Стены грязно голубого цвета, окно без занавесок, за которым идет последний снег этой странной зимы и запах… ужасный запах лекарств, которыми мажут этих ребят после операции. Я присел на койку похожую на ту, на которой я спал в армии.
-Ты давно здесь?-спросил я, чтобы завязать разговор с моим новым сокамерником
-Нет, всего два месяца, меня в декабре оперировали.
Он говорил тихо и медленно, казалось, что говорить ему тоже больно. Его рассказ, как и все что я успел увидеть за несколько часов моего пребывания в хирургии института, продолжил мой путь в депрессию.
Он говорил так, как будто это естественно, а я делал вид, что меня это не удивляет. Там, в далеких Чебоксарах, ему сделали операцию, удалили легкое, пораженное туберкулезом, но болезнь перекинулась на бронх и гной разорвал старые швы. Местные врачи вынесли смертный приговор. Жена съездила в Москву и договорилась о том, что его возьмут в институт, бесплатно. Святая женщина. Ему сделали еще одну операцию, удалили бронх, почистили, правда он лишился ребер с правой стороны. Появилась надежда, именно эта надежда повесила на его лицо эту вымученную, не сходящую с лица улыбку. Потом ему
очень долго пришлось лежать только на спине, и вот совсем недавно ему разрешили лечь
на правый бок. Но перевернутся на постеле ему больно, он только на ночь ложится на подушку, на правый бок.
-Давай кино посмотрим- предложил я, потому что понял, больше я не могу его слушать. Я не могу слушать про то, как его жена, оставляя детей раз в две недели приезжает к нему, наэкономив денег со скудной зарплаты, привезти ему что-нибудь вкусненького. Про то, что сам он еще не может сходить а магазин, потому что не может подняться на второй этаж, да и денег нет даже на чай и сахар, чтобы вечером почаевничать (ужин рано, в 17 и к 22 голод берет свое).
Я достал свой бук, выбрал наиболее позитивный фильм из того, что было в запасе, это была «собака Баскердвиль». Леша, явно обрадовался и подсел поближе. Телевизора он не видел как минимум два месяца. Он внимательно смотрел на экран, потом как-то виновато, будто извиняясь передо мной сказал
-Жаль что ничего не слышу, у меня от двух наркозов осложнение, очень плохо со слухом.
Стараясь не отрываться от экрана, Леша залез в тумбочку, вынул сало и черный хлеб и начал,тонко нарезая «счастье украинца», ужинать.
-Леш, нам же нельзя! – я искренне удивился такому нарушению режима.
-Да ладно,- ответил Леша, есть то хочется.
Я оделся и вышел на улицу. До магазина было минут пятнадцать ходьбы. Снег в свете фонарей «Лосиного острова» падал как то по рождественскому. Я удивлялся самому себе: почему у меня нет даже комка в горле. Я просто накупил всяких деликатесов, и мы их потом весело съели с этим маленьким человеком, который был немножечко счастлив.
А утром я выписывался домой, отказавшись от явно не нужной операции, и Леша вышел меня провожать. Он пожелал мне удачи, а потом вдруг вспомнил , что я забыл в палате свой сахар и сказал чтобы я не беспокоился, он сейчас сходит в палату пока я стою у «поста» в ожидании своих документов.
Я сказал что это подарок.
И вот тут меня пробило. Я шел к станции Яуза по скрипучему снегу и курил одну за одной. Я не оборачивался, чтобы не увидеть в окне Лешу, который провожал своего сокамерника.
Сейчас я сижу в собственной хате, смотрю телек и пишу в Интернете, но я обязательно на следующей неделе скатаю туда в институт, чтобы навестить маленького человека Лешу, который родился второй раз и который счастлив с кусочком сала на черном хлебе, счастлив потому что жив.