Элитарная группировка была довольно многочисленной и внутреннее слабо расчлененной (во всяком случае, признаков наличия в Аркаиме единоличного «правителя» не просматривается), но столь же очевидно, что она себя четко противопоставляла остальным жителям Аркаима. На это указывает постоянное жительство в цитадели городища довольно значительного населения. Если во многих среднеазиатских городах цидатель защищает дворец правителя или является центром обороны города с постоянным гарнизоном, то в Аркаиме цитадель защищала в первую очередь жителей домов, построенных внутри нее.
По всей видимости эта элитарная группировка и была главной основой общества, создавшего Аркаим. Судя по его слабой расчлененности и отсутствию признаков наличия «правителя», эта элитарная группировка представляла собой сообщество воинов, между которыми существовало относительное равноправие. Командующий или управитель города мог либо избираться, либо эта должность осуществлялась каждым из входящих в элитарную группировку мужчин поочередно.
Эта элитарная группировка, отделявшая себя от жителей внешнего кольца жилищ, как социально, так и оборонительной стеной, видимо, подчиняла остальных жителей, принуждая его к жизни в рамках определенной структуры и порядка. Также жители внешнего кольца жилищ, вероятно, должны были обеспечивать элитарную группировку, а в случае нападения на городище, первыми отражать штурм. Несмотря на то, что элита и народ были единоплеменниками, были одного происхождения и культуры, тем не менее, социальная стена между ними была огромной. Элитарная группировка, видимо, насколько это можно судить из изучения структуры Аркаима, могла жертвовать низшими группировками.
Подобный строй нельзя назвать каким-либо термином, из числа известных. Это определенно не «военная демократия», раз предположительно существовало жесткое разделение на высших и низших, подчеркнутое рядом археологических признаков. Равенства в синташтинском обществе не просматривается, тогда как военный характер общества налицо. Это определенно не «вождество», за отсутствием каких-либо признаков существования вождя или другой формы единоличной власти. Маловероятно, чтобы синташтинское общество имело теократический характер, по той же причине отсутствия признаков преобладающего значения культа для жителей городища.
Синташтинское общество можно весьма условно назвать обществом «иерархического милитаризма».
Насколько можно судить, подобное общество могло возникнуть как реакция достаточно хорошо развитого и оседлого общества на резкое увеличение военной опасности. Причем, усиление настолько значительное, что группировка воинов получила в руки возможности для подавления остальной части общества, навязывания ему военного порядка, и отделения себя, в качестве элиты, от всего народа. Вероятно, синташтинское общество развивалось некоторое продолжительное время в этом направлении в условиях сильной военной опасности, что успело накопить большой опыт в военном деле и создать такой выдающийся образец фортификации, как Аркаим.
Но это общество рухнуло или как только военная опасность перестала существовать в виде значимого фактора, или когда в результате войн часть элитарной группировки была выбита, и элита оказалась не в состоянии дальше поддерживать военный порядок. По крайней мере, материалы могильника, в частности уже рассматривавшегося кургана 25 Большекараганского могильника, указывают на слом социальной структуры, выразившейся в создании четких, упорядоченных погребальных комплексов. Новые погребения (например, яма 24, кургана 25), совершенные после периода запустения этого погребального комплекса, будто бы намеренно ломают структуру могильника, и богатое погребение со сложной архитектурой оказывается сооруженным в заплывшем рву.
Причем, судя по дальнейшему развитию андроновской культуры, крушение общества «иерархического милитаризма» было событием переломным, и привело к оставлению Аркаима, а также, видимо, других городищ синташтинской культуры, а также к исчезновению фортификации из культур бронзового века урало-казахстанских степей, вплоть до начала раннего железного века.
Подделка науки
(о страстях вокруг Аркаима)
Городище Аркаим приобрело славу и известность далеко за пределами археологии, и того круга археологов, которые изучают синташтинскую культуру Южного Урала. Руками определенных людей это городище, уникальное и интересное по-своему, стало символом чего-то очень значимого, сверхценного, стала чуть ли не духовной столицей арийского мира и родиной Заратуштры.
Долгое время, с того момента, как Аркаим стал «духовной столицей арийского мира», сведения о нем, как археологические, так и апологетические, были рассеяны по множеству труднодоступных и малотиражных публикаций. По существу, был только, как теперь говорят, «брэнд» - Аркаим, в который каждый мог вложить свой смысл. Но, в 2003 году, вышла книга, в которой мифология, сложившаяся вокруг Аркаима, была представлена с достаточной полнотой. Это книга Константина Быструшкина «Феномен Аркаима: космологическая архитектура и историческая геодезия» [30] .
Книга вышла неплохим для научного издания тиражом в 2000 экземпляров, под редакцией и рецензированием достаточно известных ученых: д.и.н. В.Е. Ларичева (научный редактор), к.ф-м.н Л.С. Марсадолова, к.ф-м.н Н.И. Невской, к.ф-м.н Э.Д. Кузнецова и к.ф-м.н Н.Б. Фроловой. Не сказать, что работа выполнена на совсем низком уровне, если под ней поставили подписи такие люди. Однако, при чтении этой книг возникает какое-то странное ощущение, что нередко автор в ней выдает желаемое за действительное.
Константин Константинович Быструшкин – не археолог. И даже не историк, и не ученый какой-то смежной с историей и археологией специальности. Он биофизик. В раскопках Аркаима он принимал участие в качестве биолога Лаборатории археологии урало-казахстанских степей Института истории и археологи УрО РАН. Эти сведения можно подчерпнуть из введения к его книге.
Биология на раскопках нужна, главным образом, для оперативного определения находимых костей, что дает достаточно полное представление о повседневном хозяйстве раскапываемого поселения. В свободное от работы время Константин Быструшкин, как он сам пишет «с теодолитом и рейкой работал биолог, который у археологов занимался астрономией».
Для меня, с моими семью сезонами раскопок, непонятно, какое отношение рейка и теодолит имеют к астрономии. У них на раскопе есть вполне определенное применение: нивелирование раскопа и находок. Работа эта очень простая, и ей можно научить не то, что биофизика, а даже школьника.
С помощью этого теодолита он и провел свои «самостоятельные исследования» на Аркаиме, которые потом стали основой его работы. Однако же, в этом введении, а также далее по книге, содержатся сведения, которые указывают на то, что автор делал измерения на Аркаиме не сам. «Автор имел честь и удовольствие представлять обсерваторию Аркаима на союзной конференции по галактикам в Коуровке (обсерватория Уральского университета), на астрометрическом семинаре в Пулково, в институте теоретической астрономии РАН (в те времена еще АН СССР), Институте истории, естествознания и техники АН СССР (Ленинградский филиал) и в Государственном астрономическом институте им. П.К. Штернберга в Москве. Все это случилось в давнем 1991 году. Тогда астрономы работу одобрили, исследования поддержали, к публикации рекомендовали, и, что не менее важно, квалификацию автора проверили и подтвердили. Поддержки астрономов хватило только на один сезон - последний сезон работы автора с теодолитом на Аркаиме» [31] .
Быструшкин так увлекся, что проговорился в последнем предложении - его работы поддерживались только тогда, когда он ходил «с теодолитом и рейкой» по Аркаиму.
Это подтверждается другим местом из его книги: «Следует признать, что первая попытка была варварской. Пришлось измерить траекторию Полярной звезды за период видимости (с вечера до утра), а затем на графике определить центр дуги и найденный азимут выставить на линии горизонта (колышек на гребне отвала раскопок). На счастье в этот год на Аркаим приезжали профессионалы астрономогеодезисты (преподаватель Челябинского пединститута и преподаватель Московского ГАИКА)» [32] .
Эта цитата многого стоит. Во-первых, автор показал, что его собственная квалификация в астрономии была в момент измерений предельно низкой. Ни один астроном не догадался бы выставить колышек на гребень отвала раскопок при астрономических измерениях. Так что, заявления Быструшкина о том, что астрономы его «квалификацию проверили и подтвердили», более чем сомнительны. Во-вторых, обратим внимание на полную анонимность астрономов. Так и остается неизвестным, кто же проводил независимые измерения на Аркаиме, и с кем именно Быструшкин общался во всех перечисленных им учреждениях. Надо полагать, что анонимность им соблюдена не зря. В-третьих, автор подробно описывает свои измерения, указывает тип теодолита, говорит, где и какие колышки ставил, с разными интимными подробностями, а вот чем проводили измерения анонимные астрономы - не говорит. Указывает только, что его измерения совпали с неизвестными измерениями неизвестным прибором безымянных астрономов.