КАРЕЛИЯ N 124 (1402) за 8 ноября 2005 года
НАШ СОВРЕМЕННИК

"Много дел еще до зимней стужи"Из лирического блокнота Галины Сергеевой
Сергей Есенин уделил своей биографии лишь полстранички прозы, заметив в конце, что другие сведения о его жизни читатель найдет в стихах. Героиня этого рассказа Галина ЛЮБАРСКАЯ (СЕРГЕЕВА) тоже неравнодушна к поэзии и давно ведет свой лирический блокнот, откуда извлечены приводимые ниже строфы, оживляющие мое постное повествование.
Лихолетье
Галина с младшей сестрой Наташей относилась уже к третьему колену племени жителей Петербурга, обосновавшегося в столице империи к концу XIX века. Родились они перед Великой Отечественной войной в семье студента Ленинградской консерватории Михаила Николаевича Сергеева и медсестры Марии Дмитриевны Некрасовой. Комнатенка с пианино и печным отоплением в деревянном доме на берегу Финского залива, у папы - единственный костюм, у мамы - блузка с юбкой, но в семье - согласие, уважение и любовь.
Началась война. На расширенном семейном совете решили, что мужчины идут в ополчение, а мама со своими детьми и родной сестрой эвакуируется в г. Киров.
Перед Ярославлем железнодорожный эшелон с ребятней и стариками разбомбили. Мама поспешила оказывать медицинскую помощь раненым, а здоровых перегрузили в уцелевшие вагоны и погнали к Волге. Так малыши остались без мамы и тети.
Далее их везли пароходом до раннего ледостава, потом в санях до мечети татарского села Морты. После сортировки старшие девочки оказались в интернате села Синтяки, где томилась целая деревня раскулаченных русских крестьян, распевавших горестные частушки, а младшие двоюродные братишки - в Елабуге.
Через некоторое время Галю с сестрой отправили в специализированный приют для детей Ленинграда в 150 километрах от Казани - детский дом райцентра Мамадыш, "на Вятке, где свои порядки". Там девочки застряли почти на 10 лет.
Мы - дети военного лихолетья,
Нам было по пять
на начало войны.
От голода, тяжких лишений
и бедствий
Нас эшелонами в тыл увезли.
Невзгоды и трудности
рано познали.
Из леса вязанками хворост везли,
Траву для лекарств,
колоски собирали,
Незримо мужали, незримо росли.
Пусть детство то было босым,
неуютным,
Но вместе со всеми верили мы:
Однажды проснемся
радостным утром -
Нет детского дома,
нет больше войны...
Несмотря на все лишения, Галя росла самостоятельным независимым человеком с порядочной долей мальчишеской закваски и обостренным чувством справедливости. Она смело ныряла, переплывала холодную и быстротечную Вятку, убегала на коньках за многие километры по ее замерзшему руслу, отчаянно бросалась на лыжах с опасных круч и вообще упивалась безнадзорностью детдомовского существования. Как-то из трудного похода ей пришлось одной бежать до базы и сообщать, что остальные участники лежат без сил, а вокруг рыщут волки.
В школе появился новый учитель физкультуры Фаат Абдуллович Гарифуллин, демобилизованный после ранения фронтовик. Всех отчаянных он привлек к систематическим занятиям спортом, ребята стали выступать на различных соревнованиях, - жизнь стала интереснее и целеустремленнее.
Только в 1945 году мать Мария нашла своих повзрослевших деток и стала работать в том же детском доме сначала медсестрой, потом воспитателем. Она показала им письма отца, что безответно слал солдатские треугольнички родительских наставлений. Лишь теперь дочки узнали, что в первых боях папа был ранен, лечился почти рядом - в 100 километрах от Мамадыша, в Зеленодольске, а после госпиталя вернулся на фронт и в 1942-м, как миллионы других, сгинул без вести.
Пачка пожелтевших
старых писем -
Память сердца
в нынешней весне.
Почерк торопливый,
мелкий бисер.
Строки, обращенные ко мне:
"Милая дочурка, слушай маму.
Я же бью коварного врага.
Думать я о вас не перестану,
Вы со мною в сердце навсегда..."
Студенчество
В школе Галя чувствовала в себе гуманитарные наклонности: увлекалась художественной самодеятельностью, оформляла стенгазету и мечтала стать журналистом или врачом. Но после 9 класса, в 1951-м, поступила в Ленинградский техникум физической культуры. Опять безнадзорная и полуголодная жизнь на стипендию в 185 рублей.
На лыжных занятиях статную красивую девушку приметил тренер, как прежде школьный учитель, и предложил серьезно заняться слаломом. Последовали многочисленные сборы, поездки в ближнее Кавголово и дальние Бакуриани, Алма-Ату, победы и призы в разных состязаниях.
А муза всегда была рядом и подсказывала нужные слова:
Кавголово зимнее,
Ясный, светлый день.
Ели, сосны в инее,
В инее плетень.
Скоро жизнь спортивная
Здесь забьет ключом,
Здесь - раздолье лыжникам,
Все им нипочем!
Конечно, нипочем: адреналин головокружительных спусков, упоение скоростью, шик плавных поворотов, радость преодолений, но и боль падений и травм, шок разрывов связок и переломов конечностей...
Три года пролетели -
Хорошие года!
Учебы дни, недели
Запомним навсегда.
Мы - на пороге жизни,
Пред нами путь широк.
Трудись же для Отчизны,
Советский педагог!
И не страшись работы.
В любой таежный край
В любые ты широты
Без страха поезжай.
И поехала... не в Сочинский санаторий инструктором лечебной физкультуры, как предложили на распределении за примерную учебу и спортивные достижения, а в самостоятельно избранную Карелию, чтобы быть поближе к полюбившейся зиме, снегам и лыжам.
Карелия спортивная
Осенью 1954 года Галина Сергеева прибыла в Петрозаводск и, не попав на глаза зампреда комитета физкультуры Надежды Кротовой, ведавшей спортивными кадрами республики, транзитом покатила в Сегежское ремесленное училище, но в бумажно-мешочной столице задержалась недолго. Ее энергичная игра в волейбол, высокое слаломное искусство вскоре обеспечили ей место в Петрозаводске. Опередив многих известных, Галина Сергеева становится чемпионкой народного лыжного праздника республики по слалому.
Летом попадает в сборную карельских пловцов, что старательно готовятся к грядущей спартакиаде. По указанию Кротовой на Лососинке у площади Кирова двумя плотами оборудуется водная акватория для тренировок и соревнований, где в 1956-м Галина выигрывает брассом три дистанции, за каждую получает по алой ленте чемпиона Карело-Финской республики и путевку в Москву на финал первой Спартакиады народов СССР.
Многочисленные личные старты Сергеева сочетает с работой преподавателем лыжного кружка Петрозаводского Дворца пионеров, водит ребят в интересные походы.
Вот и остров Голомянный,
Там и отдых долгожданный.
Ох, как хочется напиться,
Но кругом лишь снег искрится.
Снег решили растопить:
Снеговой воды попить.
Вот берёста задымилась,
Миска сразу закоптилась,
И водица получилась.
Пили воду снеговую,
Разговор вели про Ую.
К тому периоду, когда в Петрозаводске открылся плавательный бассейн и Галина перешла туда тренером, она сменила фамилию, имела сына, потом родила еще двоих. Трудилась самоотверженно, одаренных не выбирала - учила плавать всех пришедших детей, а своих трех сыновей обучить плаванию не успела - времени не хватило, поскольку сама заочно и ответственно штудировала науки на историческом факультете университета.
Может, я такого склада,
Что мне очень много надо.
И в любви, и красоте
Верной быть хочу мечте.
Воспитатель недорослей
После обретения университетского диплома Галина Любарская ушла из тренеров в преподаватели-воспитатели. Работала в лесотехническом, железнодорожном и машиностроительном техникумах, боролась с дедовщиной в мужских общежитиях, выводила на чистую воду нарушителей всех мастей. О своих впечатлениях оставила стихотворные зарубки, что прежде доводились до сознания воспитуемых.
Например, нормы поведения на студенческой дискотеке, актуальные, поди, и сегодня:
Когда умолкла дискотека
И страсти тихо прилегли,
Все взвесив точно, как в аптеке,
К таким мы выводам пришли:
Низка общения культура,
Коль верх берет мускулатура;
В драку лезет тот субъект,
Чей низок пьяный интеллект;
Забыли вы, друзья, наверно,
Что зал у нас не безразмерный;
А вот вопрос ко всем подряд:
Где комсомольский наш отряд?
В конце 80-х студенты общежитий взахлеб смотрели видео - об этом глубокие размышления:
Ах, видео! Ах, видео!
Ах, если бы вы видели,
Как очередь со стульями
стояла у дверей...
Смотреть желали мальчики
Один из фильмов ужасов.
...Смотрела я и думала
Об ужасах придуманных:
В одном из наших триллеров
Им показать бы ужасы
Колымских лагерей!
Ах, видео! Ах, видео!
Вам, мальчики, не видеть бы
ГУЛАГ и Магадан,
Тем паче не прочувствовать
Все, что творилось там...
Из чувства справедливости
После выхода на пенсию Галина Михайловна освоила профессию массажистки и многим людям помогала восстанавливать подорванное здоровье.
Как водится, обзавелась дачей, которой отдает множество сил, посвятив ей ряд поэтических зарисовок, близких рядовому дачнику:
Ах, какая осень золотая!
Хрупкой льдинкой
затянулись лужи.
Только я ее не замечаю,
Так как я спины не разгибаю:
Много дел еще
до зимней стужи...
Не расстается наша героиня и с увлечениями юности, переплывая туда и обратно озеро Лучевое (около двух километров) и пугая на его середине задумавшихся над неподвижным поплавком рыболовов. Однако есть у нее интересы и поважнее.
Поразвелось теперь предприимчивых типов, что норовят захватить подвалы в жилых домах, устроить залы игровых автоматов на бессонницу пенсионерам, разместить автомобили на газонах. Галина Михайловна решила побороться с подобными безобразиями, организовав и возглавив ТОС - территориально-общественное самоуправление для трех домов, примыкающих к ее двору. Побеседовала с важными персонами, добилась приема у мэра города, и дело восстановления справедливости сдвинулось с мертвой точки...
Остается только пожелать нашей неравнодушной Русалке издать, как теперь делают многие, томик своих стихов. Читатель, надеюсь, убедился, что она имеет на это право.
Листал лирический блокнот Станислав ПРОШУТИНСКИЙ