Меня очень
интересовали политические взгляды людей. Те, с кем я встречался в пути, не
говорили о политике и как будто не хотели говорить - отчасти, пожалуй, из
осторожности, отчасти потому, что такие темы их просто не интересовали. Во
всяком случае, резких суждений я ни от кого не слышал. Хозяин одной лавки
признался мне, что ему приходится делать бизнес с обеими сторонами и он не
может позволить себе такой роскоши, как собственное мнение. Это был
невеселый человек - владелец такой же невеселой маленькой лавчонки у
перекрестка двух дорог, куда я заехал за коробкой собачьих галет и банкой
трубочного табака. Такого человека и такую лавку можно увидеть в любой части
Америки, но я говорю о том, что было в штате Миннесота. В глазах у моего
собеседника мелькнула искорка, хоть и не очень веселая. но, судя по ней, он
еще помнил те времена, когда чувство юмора не считалось чем-то
противозаконным. И я решил рискнуть и сказал:
- Неужели же исчез наш былой задор в споре? Что-то не верится. Может,
он повернут в другое русло? Может, вы знаете, сэр, в какое именно?
- Вас интересует, как люди душу отводят?
- Значит, все-таки отводят?
Я не ошибся насчет искорки - драгоценной смешливой искорки в глазах.
- Да как вам сказать, сэр, - отвечал он. - Кое-когда случаются
убийства, а нет, так книжку про убийство можно прочитать. Ну а бейсбол -
"Уорлд Сириз"! Пожалуйста, спорьте с пеной у рта, какая команда сильнее,
"Янки" или "Пираты". Но есть еще кое-что получше бейсбола русские.
- Тут страсти разгораются?
- Еще бы! Дня не проходит, чтобы на них всех собак не вешали.
Не знаю почему, он стал держаться свободнее, даже позволил себе легкий
смешок, который можно было выдать за откашливание, если бы на моем лице
выразилось недовольство.
Я спросил:
- А тут у вас кто-нибудь когда-нибудь знал русских?
Теперь он окончательно растаял и засмеялся.
- Да нет, конечно. Поэтому они так и пригождаются на все случаи жизни.
Ругайте русских сколько влезет, никто вас за это не осудит.
- Не потому ли, что мы с ними не делаем никакого бизнеса?
Он взял с прилавка нож для сыра, осторожно провел по лезвию большим
пальцем и положил его на место.
- Может, вы и правы. Черт возьми! Может, в самом деле так? Потому что
мы не делаем с ними бизнеса!
- Значит, вы думаете, что мы пользуемся русскими по мере надобности,
когда нет других отдушин?
- Я, сэр, ничего такого не думал, но теперь буду, конечно, думать. А
помните, было время, когда всє валили на мистера Рузвельта? Мой сосед Энди
Ларсен просто на стену лез - такой-сякой Рузвельт! - когда у него куры
заболели крупом. Да, сэр! - Он оживлялся все больше и больше. - Этим русским
нелегко приходится. Поссорился человек с женой и опять же клянет русских.
- Может быть, русские всем нужны? Даже в самой России. Только там их
называют американцами!
Он отрезал ломоть сыра от целого круга и протянул его мне на лезвии
ножа.
- Вот теперь будет над чем подумать. Хитро вы мне подсунули эти мысли.
- А по-моему, вы сами меня на них навели.
- Я?
- Да, когда сказали насчет бизнеса и собственных мнений.
- Может быть. А знаете, что я теперь сделаю? В следующий раз, как
только Энди Ларсен опять начнет бушевать, я поинтересуюсь, не русские ли
донимают его кур. Для Энди была большая потеря, когда мистер Рузвельт умер.
Я не берусь утверждать, что у нас очень уж много таких людей, как этот
лавочник, который понимает что к чему. Может быть, их мало, а может, и
много, но мысли свои они, вероятно, тоже хранят про себя, а вслух размышляют
только о том, что не затрагивает бизнеса.