Светлана Фролова вовсе не принадлежит к маргинальным слоям общества - она не пьет, не употребляет наркотики, не состоит в секте. Просто она мать-одиночка, у нее очень маленькая зарплата и давно не было ремонта в квартире. Таких в России сотни тысяч, если не миллионы. Но в данном случае материальная неустроенность семьи стала причиной ее принудительного разделения (к слову, только в русском языке слово беда и бедность имеют общий корень).

Историю Светланы Фроловой «Свободной прессе» рассказал Сергей Пчелинцев, председатель дзержинского отделения движения «В защиту детства». В прошлом он - многодетный отец чуть было сам не лишился детей по той же причине, и сейчас активно помогает тем, кто оказался в похожей ситуации.

Нельзя сказать, что судьба и до этого момента была особенно благосклонна к Светлане. Матери она лишилась еще в подростковом возрасте, некоторые время жила в детском доме, потом воспитывалась бабушкой. Сейчас старушке 85 лет, она живет вместе с внучкой и ее тремя дочками: 11-летней Олей, 9-летней Вероникой и 6-летней Татьяной. Девочек, правда, с ними уже нет - они второй месяц в приюте.
«Тяжело, конечно, Светлане было: средняя дочь - инвалид, приходилось возить девочку ежедневно в Центр реабилитации, где с ней занимались специалисты. Старшая ходила в школу, младшая - в детский сад, - говорит Пчелинцев. - Сейчас они общаются с мамой только по телефону, плачут и просятся домой».

Из-за здоровья средней дочери Светлана не могла работать целый день. Но, по словам Сергея, «крутилась в этой жизни как могла»: подрабатывала мытьем полов в школьном классе и подъездах, пыталась устроиться посудомойщицей - и недавно, наконец, нашла постоянное место няни в детском саду. Какие там заработки известно.

Общий доход семьи складывался из пенсии на ребенка-инвалида - 8 тысяч рублей, которую удалось оформить не так давно, детских пособий - по 200 рублей на каждого, - и Светиного оклада в 4 тысячи рублей. В месяц получалось где-то 10-12 тысяч.
«31 марта 2011 Дзержинский суд 2011 года вынес скоропалительное решение о лишении Фроловой родительских прав на основании того, что она, якобы, бросает своих детей на попечение престарелой бабушки, в доме антисанитария, нет «учебного уголка», а также недостаток постельного белья и продуктов, - продолжает Пчелинцев. - Исковое заявление подали органы опеки и попечительства, сославшись на слова неких анонимных соседей, а также на мнение инспекторов по делам несовершеннолетних, с которыми у Фроловой были давние конфликтные отношения».

Светлана, действительно, иногда была несколько несдержана по отношению к представителям органов опеки, признает правозащитник: «Когда они приходили к ней с проверками, она, конечно, не пускала, кричала, чтобы уходили».
Впрочем, подобная нервозность вполне объяснима: женщина стеснялась, что в квартире постоянно присутствует запах мочи. Дело в том, что дети Фроловой страдают энурезом - у них врожденное заболевание почек.
«Кстати, эти медицинские сведения суду были известны, но в судейской голове не возникла причинно-следственная связь между этим заболеванием девочек и «антисанитарным» запахом, а также с тем, что в квартире было мало запасных постельных комплектов», - отмечает Пчелинцев.
Он лично посетил квартиру Светланы Фроловой и поделился впечатлением: «Да, бедно. Видно, что материальное положение семьи сложное, но вовсе не критическое: у детей были и игрушки, и книги, и одежда, и отдельные спальные места, и письменный стол. В доме был холодильник, телевизор и даже видео с детскими фильмами. Никакой опасности для девочек я, как сторонний человек, не увидел».
Услуги ЖКХ, кстати (а сумма за трехкомнатную квартиру набегает солидная), семья оплачивала исправно.

«СП»: - Сергей Александрович, а прежде чем принудительно изъять детей, помощь Светлане социальная служба хоть какую-нибудь предлагала?
- Да, предложили: пообещали отправить одну девочку в детский санаторий «Лесная сказка» и выделили единовременную материальную помощь - полторы тысячи рублей.
«СП»: - Возможность вернуть детей существует?
- Возможность такая есть. Светлане дали испытательный срок - полгода. И мы сейчас подключаем общественность и соседей, чтобы поддержать женщину. Священник Владимир из местной церкви помогает. Уже начали делать ремонт в квартире, поскольку это одно из условий, купили в складчину стиральную машину-автомат. Кроме того, подали жалобу на решение суда в кассационную инстанцию, в ближайшие дни ее должны рассмотреть.
«СП»: - Почему-то именно ваш город особенно часто в последнее время упоминается в связи с подобными скандалами. Чем, по-вашему, объясняется такая активность местных органов опеки?
- Дело в том, что наш нижегородский регион одним из первых попал в пилотный проект по ювенальным технологиям. Все такие случаи мы отслеживаем, придаем гласности и публикуем. В других городах этим почему-то занимаются меньше, хотя подобных историй по всей стране очень много. Только у нас по области - более 200. Есть, например, ситуация, когда женщину лишили социальных и детских пособий за долги перед ЖКХ. Просто, без решения суда, коммунальщики позвонили в банк и заблокировали все социальные счета. Сейчас мы этим делом занимаемся тоже. К сожалению, ну, очень много случаев, когда ювенальные службы или перегибают палку, забирая детей, или, наоборот, могли бы, казалось, помочь, но не делают этого.
«СП»: - К чему, как вы думаете, это может привести?
- Да, уже, по-моему, многие родители, образно говоря, готовы браться за вилы. Никто ведь не ожидал, к чему эти новые ювенальные технологии могут привести. Если раньше детей отбирали действительно у неблагополучных семей, где родители алкоголики или наркоманы, то сейчас переключились на отбор детей по социальным показаниям.
«СП»: - Почему?
- Потому что у бедных в основном дети-то как раз здоровые, они приспособлены к жизни, у них выживаемость высокая. Поэтому они очень востребованы, особенно совсем маленькие, - для усыновителей на продажу. Понимаете, по сути, идет торговля детьми. Уже несколько случаев было, когда органы опеки привлекались к ответственности за то, что продавали детей усыновителям. Конечно, есть страшные семьи, откуда детей просто необходимо забирать ради их же спасения. Но все-таки в 99% случаев с родной матерью ребенку, конечно, лучше.
На примере Светланы правозащитники теперь хотят добиться изменений в законодательстве. Чтобы в будущем только вместе с ними органы опеки решали вопрос об изъятии детей из таких семей.
«СП» попыталась узнать точку зрения второй стороны конфликта - отдела опеки, попечительства и усыновления Администрации Дзержинска. Однако сделать это не удалось.
«С прессой у нас общается только начальник отдела Светлана Александровна Вершинина, но она с понедельника в отпуске. А я давать комментарии, не уполномочена», - не представившись, ответила представитель социальной службы.

Из досье «СП»
В феврале 2010 года чиновники отдела опеки и попечительства Дзержинской администрации, комиссии по делам несовершеннолетних местного УВД и Департамента социальной защиты изъяли детей у многодетной семьи Пчелинцевых. Супруги вели абсолютно нормальный, трезвый и здоровый, образ жизни, и оказались виноваты только в том, что доходы семьи на тот момент составляли всего 11 тысяч рублей. Отнимая детей, чиновники цинично бросили отцу семейства, Сергею Пчелинцеву: «У вас тут чисто, но слишком бедно». Семье тогда помогали всем миром, и детей все-таки вернули.

В марте 2011 года похожая история приключилась с 21-летней Евгенией Шохиной, матерью 3-летнего Матвея и полуторагодовалых близнецов Маши и Даши. Инспекторы забрали детей после того, как обнаружили, что в квартире Шохиных не сделан ремонт, горячей воды нет вообще, а мебели - почти. В больнице города Дзержинска малыши пробыли около трех недель и вернулись к родителям только после того, как об истории стало известно всему городу и абсолютно посторонние люди начали собирать деньги и вещи для обездоленной семьи. Сбор вещей и денег в Интернете тогда организовал как раз Сергей Пчелинцев.

Еще один случай отъема ребенка из-за бедности его родителей произошел в городе Кстово Нижегородской области. 20-летняя Ирина Демидова оказалась в трудной жизненной ситуации. Ее родители проживали в Лукояновском районе и злоупотребляли спиртным. Жить с ними молодая мама не захотела. В Кстово она проживала на квартире у своих знакомых. В этой же квартире вместе с ней жил и ее двухлетний сын Саша. Но местные чиновники решили, что мать, у которой нет собственного жилья и стабильной работы, не имеет права воспитывать собственного ребенка. Мальчика поместили в детскую больницу. Вернули его матери только после вмешательства общественных организаций и уполномоченного по правам ребенка.