[Tresor]

Джидду Кришнамурти.
"Проблемы жизни"
Ревность

...

"Разве любовь и ненависть не могут существовать вместе? Разве ревность не есть показатель любви? Сейчас мы держим друг друга за руки, а в последующую минуту начинаем ссориться; мы говорим резкости, но вскоре после этого обнимаемся. Мы ссоримся, потом целуемся, и снова мир. Разве это не любовь? Само проявление ревности указывает на любовь, они как будто идут вместе, подобно свету и тьме. Быстро проходящий гнев и следующая за ним ласка – не есть ли это полнота любви? Река одновременно в одних местах бурная, в других спокойная; она проходит тенистые участки и места, освещенные солнцем, и в этом заключается красота реки".

– Что мы называем любовью? Ревность, страсть, брань, ласку, держание друг друга за руки, ссоры и примирения. Все это факты, существующие в сфере так называемой любви. Гнев и ласка – повседневные факты в этой сфере, не правда ли? Мы стараемся установить связь между различными фактами, мы сравниваем один факт с другим. Мы используем один факт, чтобы осудить или оправдать другой в пределах той же самой сферы; или мы стремимся установить отношения между фактами внутри этой сферы. Мы не берем каждый факт в отдельности, но стремимся найти между ними связь. Почему мы так делаем? Чтобы понять какое-то явление, мы не должны сравнивать его с другим явлением того же поля, так как в этом случае возникают конфликт и путаница. Но почему мы сравниваем различные факты одной и той же сферы? Почему мы переносим значение одного факта на другой: чтобы свести его на нет или объяснить другой?

"Я начинаю улавливать, что вы имеете в виду. Почему же мы так делаем?"

– Можем ли мы понять какой-либо факт, если будем рассматривать его сквозь завесу идеи, через экран памяти? Могу ли я понять ревность только потому, что я держал вашу руку? Держание руки – это факт, и ревность – тоже факт; но понимаю ли я процесс ревности потому, что имею воспоминание о том, что держал вашу руку? Облегчает ли память понимание? Память сравнивает, видоизменяет, осуждает, оправдывает или отождествляет, но она не может дать понимания. Мы подходим к фактам, совершающимся в поле так называемой любви, с какой-то идеей, с каким-то умозаключением. Мы не берем факта ревности, как он есть, мы не наблюдаем его безмолвие, но стремимся подогнать факт к образцу, к умозаключению. Такого рода подход объясняется тем, что в действительности мы не хотим понять факт ревности. Чувства, порождаемые ревностью, действуют так же возбуждающе, как и ласка. Мы жаждем этого возбуждения, но только без тех страдании и неприятностей, которые неизбежно сопутствуют ему. Отсюда возникает конфликт, хаос и антагонизм внутри того поля, которое мы называем любовью. Но любовь ли это? Является ли любовь идеей, ощущением, стимулом? Является ли любовь ревностью?

"Но не присутствует ли в иллюзии сама реальность? Разве свет не окружен тьмой и не содержится в ней? Разве Бог не присутствует в рабстве?"

– Это – идеи, мнения; и, следовательно, они лишены основания. Такие идеи лишь питают враждебность, они ничего общего не имеют с реальностью. Там, где есть свет, тьмы нет. Тьма не может скрывать в себе свет; а если она может, тогда нет света. Там, где существует ревность, любви нет. Идея не может скрывать в себе любовь. Для отношения необходимо нечто общее. Любовь не родственна идее, и потому идея не может иметь отношение к любви. Любовь – это пламя без дыма.