А. ТВАРДОВСКИЙ
СМЕРТЬ И ВОИН
За далекие пригорки
Уходил сраженья жар.
На снегу Василий Теркин
Неподобранный лежал.
Снег под ним, набрякши кровью,
Взялся грудой ледяной.
Смерть склонилась к изголовью:
- Ну, солдат, пойдем со мной.
Я теперь твоя подруга,
Недалеко провожу,
Белой вьюгой, белой вьюгой,
Вьюгой след запорошу.
Дрогнул Теркин, замерзая
На постели снеговой.
- Я не звал тебя, Косая,
Я солдат еще живой.
Смерть, смеясь, нагнулась ниже:
- Полно, полно, молодец,
Я-то знаю, я-то вижу:
Ты живой, да не - жилец.
Мимоходом тенью смертной
Я твоих коснулась щек,
А тебе и незаметно,
Что на них сухой снежок.
Моего не бойся мрака,
Ночь, поверь, не хуже дня...
- А чего тебе, однако,
Нужно лично от меня?
Смерть как будто бы замялась,
Отклонилась от него.
- Нужно мне... такую малость,
Ну почти что ничего.
Нужен знак один согласья,
Что устал беречь ты жизнь,
Что о смертном молишь часе...
- Сам, выходит, подпишись? -
Смерть подумала.
- Ну что же, -
Подпишись, и на покой.
- Нет, уволь. Себе дороже.
- Не торгуйся, дорогой.
Все равно идешь на убыль. -
Смерть подвинулась к плечу. -
Все равно стянулись губы,
Стынут зубы...
- Не хочу.
- А смотри-ка, дело к ночи,
На мороз горит заря.
Я к тому, чтоб мне короче
И тебе не мерзнуть зря...
- Потерплю.
- Ну, что ты, глупый!
Ведь лежишь, всего свело.
Я б тебя тотчас тулупом,
Чтоб уже навек тепло.
Вижу, веришь. Вот и слезы,
Вот уж я тебе милей.
- Врешь, я плачу от мороза,
Не от жалости твоей.
- Что от счастья, что от боли -
Все равно. А холод лют.
Завилась поземка в поле.
Нет, тебя уж не найдут...
И зачем тебе, подумай,
Если кто и подберет.
Пожалеешь, что не умер
Здесь, на месте, без хлопот...
- Шутишь, Смерть, плетешь тенета.
Отвернул с трудом плечо.-
Мне как раз пожить охота,
Я и не жил-то еще...
- А и встанешь, толку мало, -
Продолжала Смерть, смеясь. -
А и встанешь - все сначала:
Холод, страх, усталость, грязь...
Ну-ка, сладко ли, дружище,
Рассуди-ка в простоте.
- Что судить! С войны не взыщешь
Ни в каком уже суде.
- А тоска, солдат, в придачу;
Как там дома, что с семьей?
- Вот уж выполню задачу -
Кончу немца - и домой.
- Так. Допустим. Но тебе-то
И домой к чему прийти?,
Догола земля раздета
И разграблена, учти.
Все в забросе.
- Я работник,
Я бы дома в дело вник,
- Дом разрушен.
- Я и плотник...
- Печки нету.
- И печник...
Я от скуки - на все руки,
Буду жив - мое со мной.
- Дай еще сказать старухе:
Вдруг придешь с одной рукой?
Иль еще каким калекой, -
Сам себе и то постыл...
И со Смертью Человеку
Спорить стало свыше сил.
Истекал уже он кровью,
Коченел. Спускалась ночь...
- При одном моем условье,
Смерть, послушай... я не прочь...
И, томим тоской жестокой,
Одинок, и слаб, и мал,
Он с мольбой, не то с упреком
Уговариваться стал:
- Я не худший и не лучший,
Что погибну на войне.
Но в конце ее, послушай,
Дашь ты на день отпуск мне?
Дашь ты мне в тот день последний,
В праздник славы мировой,
Услыхать салют победный,
Что раздастся над Москвой?
Дашь ты мне в тот день немножко
Погулять среди живых?
Дашь ты мне в одно окошко
Постучать в краях родных?
И как выйдут на крылечко, -
Смерть, а Смерть, еще мне там
Дашь сказать одно словечко?
Полсловечка?
- Нет. Не дам...
Дрогнул Теркин, замерзая
На постели снеговой.
- Так пошла ты прочь, Косая,
Я солдат еще живой.
Буду плакать, выть от боли,
Гибнуть в поле без следа,
Но тебе по доброй воле
Я не сдамся никогда.
- Погоди. Резон почище
Я найду, - подашь мне знак...
- Стой! Идут за мною. Ищут.
Из санбата.
- Где, чудак?
- Вон, по стежке занесенной...
Смерть хохочет во весь рот:
- Из команды похоронной.
- Все равно: живой народ.
Снег шуршит, подходят двое.
Об лопату звякнул лом.
- Вот еще остался воин.
К ночи всех не уберем.
- А и то устали за день,
Доставай кисет, земляк.
На покойничке присядем
Да покурим натощак.
- Кабы, знаешь, до затяжки -
Щей горячих котелок.
- Кабы капельку из фляжки.
- Кабы так - один глоток.
- Или два...
И тут, хоть слабо,
Подал Теркин голос свой:
- Прогоните эту бабу,
Я солдат еще живой.
Смотрят люди: вот так штука!
Видят: верно, - жив солдат,
- Что ты думаешь!
- А ну-ка,
Понесем его в санбат.
- Ну и редкостное дело, -
Рассуждают не спеша. -
Одно дело - просто тело,
А тут - тело и душа.
- Еле-еле душа в теле...
- Шутки, что ль, зазяб совсем.
А уж мы тебя хотели,
Понимаешь, в наркомзем...
- Не толкуй. Заждался малый.
Вырубай шинель во льду.
Поднимай.
А Смерть сказала:
- Я, однако, вслед пойду.
Земляки - они к работе
Приспособлены к иной.
Врете, мыслит, растрясете
И еще он будет мой.
Два ремня да две лопаты,
Две шинели поперек.
- Береги, солдат, солдата.
- Понесли. Терпи, дружок.
Норовят, чтоб меньше тряски,
Чтоб ровнее как-нибудь,
Берегут, несут с опаской:
Смерть сторонкой держит путь.
А дорога - не дорога, -
Целина, по пояс снег.
- Отдохнули б вы немного,
Хлопцы...
- Милый человек, -
Говорит земляк толково, -
Не тревожься, не жалей.
Потому несем живого,
Мертвый вдвое тяжелей.
А другой:
- Оно известно.
А еще и то учесть,
Что живой спешит до места, -
Мертвый дома - где ни есть.
- Дело, стало быть, в привычке, -
Заключают земляки.-
Что ж ты, друг, без рукавички?
На-ко теплую, с руки...
И подумала впервые
Смерть, следя со стороны:
"До чего они, живые,
Меж собой свои - дружны.
Потому и с одиночкой
Сладить надобно суметь,
Нехотя даешь отсрочку".
И, вздохнув, отстала Смерть.