Гладиатор
Повседневных мелочей круглый цирк
Оглушает, и пылит, и зовет.
Его крик летит петлей во все концы,
Роет память, словно землю старый крот.
И под грохот самой комнатной трубы,
Под сиянье лишаев на потолке
Появляется, как вепрь, жесткий быт
Гладиатору в измятом пиджаке.
От свидетелей окрестности черны,
Быт идет, остря клыки меж дел,
Через речи переходит, через сны
Отдуваясь на арене, как в воде.
Его гнева мне знакома толщина,
Что вскипает, по обычаю урча.
Его хитрости измерена струна
Вплоть до пены, доплеснувшей до плеча.
Ежедневно перед толпами тревог
Гладиатором в изношенных штанах
Я красуюсь, не щадя ни рук, ни ног,
Я оспариваю вепря черный шаг.
Он и к песенному вызову глухой.
Полуслеп он и в конце концов ничей,
Пляшет, харкает бумажною трухой,
Дышит пылью нестерпимых мелочей.
Лишь запомнив и дела и песни те,
Что друзьями были мне,
На бой бреду,
И споткнусь ли в западне, на нищете,
В одиночество ль, как в яму, упаду, -
И пройдет амфитеатрами заря –
Та, последняя, что смоет, как прилив,
Если падать, так уж падать, разъярясь,
Хоть одно ребро у вепря проломив!
Н. Тихонов.