[Lady Algiz]

365
Подарю себе целый год, – думает Агнешка, держа в руках жестяную коробку от монпансье. Леденцы аккуратно ссыпаны в толстостенный стеклянный салатник. Агнешка пьёт противную микстуру от кашля, шмыгает носом и кутается в старенький плед.

На дворе конец октября, и над городом разверзлись небесные хляби. Вторую неделю льёт как из ведра, от дождей раскисают не только дороги и брошенные воробьям хлебные корки, но и добрая половина местных жителей. В такие дни грех не придумать что-нибудь себе в утешение, и Агнешка принимается за работу. Завтра её день рожденья, её личный двадцатый четвёртый новый год.

Агнешка приносит суровую нитку, ручку с обгрызенным колпачком, ножницы и бумагу, и скоро на подлокотнике кресла вырастает стопка из белых прямоугольников со спичечную этикетку размером. К завтрашнему торжеству, которое начнётся для именинницы с приятных хлопот и упоительных ароматов на кухне, всё готово: мясо томится в маринаде, корзина из зеленной лавки теснит кадку с каланхоэ на подоконнике, в буфете сложены горки фруктов и пакетики с цукатами для кексов.

Агнешка берёт верхний листочек, зубами стаскивает колпачок с ручки и аккуратным почерком выводит первое, что приходит в голову.

Счастливый день.

Агнешка сворачивает листочек в крохотную трубочку, перевязывает ниткой и кидает в коробку от монпансье. Я знаю, что все хотят быть счастливыми, – оправдывается она перед суровым внутренним критиком, – только нужно очень постараться, чтобы прожить счастливо целый день, тут всё не так просто, как кажется.

Нажмите для просмотра целиком

Агнешка вспоминает, как позавчера опять поскользнулась на старом деревянном мостике, и как случилось сильное землетрясение, когда мама возила ее в Италию в далёком детстве. Трудно быть счастливой в испачканном платье, порванных колготках и с разбитой коленкой, и уж, тем более, когда земля уходит у тебя из-под ног. И намного легче, когда в кондитерской лавке напротив библиотеки работает долговязый Болек, а в его комнате в старом зареченском деревянном доме во всю стену висит старый пейзаж с Капитолийским холмом, загораживающий дырку в обоях.

Эти фанты мне по плечу, – улыбается Агнешка своей затее, загребает целую горсть бумажек (толщиной с месяц, – прикидывает она в уме) и делает на них такую же надпись. Куда это годится, чтобы в году только один день был счастливым? Она ссыпает бумажные трубочки с колен в коробку и задумчиво выводит на чистом листке следующее задание.

Волшебный день.

Казалось бы, совсем ничего не нужно делать, – обращается Агнешка к старым стенным часам, нарушившим монотонный шелест дождя за окном размеренным музыкальным боем, – только замереть на секунду и вспомнить про целый мир вокруг. Тогда наступит внутренняя тишина, в лиловом небе над оранжевым лесом заиграет тройная радуга, по улице будут водить настоящего слона, а лучший саксофонист на джазовом фестивале окажется бывшим соседом-забулдыгой, внезапно завязавшим и нашедшим свой инструмент, пропитый лет пятнадцать назад, у старьёвщика на блошином рынке.

Хорошая мысль, – говорит Агнешка, отправляет в жестянку три горсти волшебных дней и берёт новый листок.

Перемены в жизни.

Звучит не совсем правильно, – сокрушается Агнешка, – логичней было бы написать «начать новую жизнь», но я её каждый день с утра начинаю, только от этого ничего не меняется, а надо, чтобы менялось. Про переезд в Индию я ещё успею подумать, а вот уволиться из библиотеки и открыть свою гончарную мастерскую давно пора, – Агнешка берёт с подлокотника несколько листочков (не переборщить бы с переменами). – Или окорнать косы, которые ращу с детства, сделать мальчиковую стрижку с выкрашенными в разные цвета прядями, купить джинсовый комбинезон и ярко-красные мартинсы!

Хотя нет, – Агнешка, затаив дыхание, бросает в коробку пять новых бумажек, – последнее скорее похоже на подвиг. Она решительно берёт стопку листков и размашисто выводит на верхнем.

Совершить подвиг.

Совсем не обязательно кидаться грудью на амбразуру и спасать кого-нибудь из огня, – успокаивает себя Агнешка. Хотя котёнка из горящего дровяного сарая она в своё время вытащила, было дело. Но даже в мирной жизни есть место подвигу. Например, можно отдать Катаржине свои любимые платья: синее в горошек, бордовое с драпировкой, и изумрудное с декольте, потому что Агнешке платья стали несколько маловаты, а Катусе они в самый раз, ну и вообще, неплохо бы помириться с сестрой.

Можно прочистить засорившийся ещё во время войны каминный дымоход – для чего надо как минимум побороть страх высоты и залезть на крышу – и починить сам камин. Или, к примеру, прополоть заброшенный угол сада, а то на заросли сорняков выше человеческого роста, среди которых затерялись одичавшие груши и яблони, смотреть страшно.

А ещё же есть скамейка в саду, – Агнешка задумчиво чешет ручкой висок, на коже появляется синяя чернильная загогулина. Скамейке больше ста лет, кованые ножки покрылись ржавчиной, старая краска в несколько слоёв потрескалась и облупилась. Когда летом они с Болеком приезжали в бабушкин дом и до утра просиживали на скамейке, слушая соловьёв, жесткие чешуйки краски цеплялись за одежду и намертво прилипали к нежной голой коже под коленками.

Подвиги отправляются в коробку, Агнешка слюнявит палец, отсчитывает несколько листков, потом отмеряет большую стопку – в пару месяцев толщиной – и пишет.

Принести пользу.

Агнешка представляет, как несёт много пользы в большом мешке, и звонко смеётся. Новые фанты предназначаются для всяких хозяйственных дел, их же всё равно приходится делать, и лучше, когда это похоже на игру. А двойная порция листков, чтобы приносить пользу не только себе.

Первым делом надо привести в божеский вид скамейку. Потом отнести к часовщику карманные часы дедушки Войцеха: часы достались ему от его деда, и не тикают уже лет десять, а дедушке всё никак не оторваться от своих нескончаемых научных трудов. Можно починить калитку у сумасшедшего почтальона; он безобидный, только всё время ругается сам с собой и зыркает белёсыми глазами по сторонам, Агнешка боялась его в детстве до полусмерти. И обязательно отвезти старушку Басю на край света, она в своей инвалидной коляске старается не выбираться дальше продовольственной лавки на углу; край света для неё – это кондитерская за два квартала, и парк с уточками через дорогу. Или просто покормить уточек, если на дворе стоит плохая погода, уточки ведь в любую погоду хотят есть.

Кстати, о птичках, – Агнешка чихает, перевязывает ниткой исписанную бумажную трубочку, и сдувает в свою ладонь новый листок, – есть же ещё девочка Грася. На бумажке одна за другой появляются разнокалиберные буквы, украшенные шарами и бантиками.

Дарить радость.

Агнешка не очень любит пятилетнюю Гражину, плаксивую и капризную, но девочка с таким интересом и восторгом наблюдает за всяким зверьём, будь то дворовый шелудивый пес, роскошная ангорская кошка старушки Баси или домовая мышь, что все её капризы сразу же забываются. Просто мать Граси много работает, ей некогда заниматься ребёнком.

Вот возьму и свожу её в зоосад, – радуется Агнешка и подмигивает стоящей на камине фарфоровой статуэтке Святой Барбары, – и покажу ей лемуров, пингвинов и бегемота! А в следующий раз посажу маргаритки на пустой клумбе возле скучного казённого дома. Как-то в детстве Агнешка так и сделала: выпросила у бабушки рассаду, встала затемно и тайком высадила вдоль школьной дорожки ряды роскошных махровых бархатцев. Совсем не обязательно дарить радость какому-то конкретному человеку, поэтому можно просто разрисовать смешными человечками унылый забор возле заречного долгостроя или раскрасить цветными мелками ратушную площадь, или привязать яркие воздушные шарики к фонарям, оградкам и дверным ручкам на родной улице.

Агнешка хватает вторую стопку и добавляет в коробку бумажек с радостью.

И не забыть подарить девочкам в библиотеке по букетику фиалок, – Агнешка грозит пальцем трескучей свечке, капающей на столешницу прозрачным воском, – или по горшочку с гиацинтом, или по маленькой коробке домашнего шоколадного печенья. Правда, все девочки в библиотеке, за исключением Агнешки, пенсионного возраста, но сюрпризы они любят. Сюрпризы, – ахает Агнешка и берёт чистый листочек, – чуть не забыла.

Дарить подарки.

Во-первых, преподнести бабушке Яде новый китайский сервиз, тут уж она не открестится вечным «не тратьте лишних денег, мне ничего не надо», потому что у меня имеется неоспоримый аргумент, – Агнешка торжественно потрясает в воздухе бумажкой. Во-вторых, собраться с духом и подарить маме щенка, чтобы она перестала убиваться по старой собаке, которую ей когда-то давно купил мой отец. В-третьих, подарить Болеку тот пёстрый дурацкий галстук.

Галстук Болеку понравился, это сразу было понятно. Ему вообще нравятся галстуки, только он стесняется их носить – говорит, что с галстуком будет выглядеть ещё более длинным и нескладным. Поэтому на рождество он хочет студийные наушники. Агнешка представляет тощего Болека в наушниках, которые делают его голову в три раза больше, и тоненько по-старушечьи хихикает.

В-девятнадцатых – продолжает Агнешка, вытаскивая из середины стопки и старательно заполняя очередной листочек, – скольким прекрасным людям я не решалась сделать подарки, потому что не было повода, или потому что мы не были близко знакомы, но теперь – долой предрассудки!

В коробку от монпансье летят маленькие бумажные свитки. Агнешка потягивается в кресле и отправляется на кухню заварить имбирного чаю. Наливает полную кружку, добавляет пару ложек мёда и возвращается под теплый плед.

Себе тоже нужно делать подарки, – думает Агнешка, отхлёбывая горячий чай и мусоля во рту распаренный и горький гвоздичный бутон, – но вещи самой себе дарить как-то бессмысленно, не взаправдашний подарок получится, просто очередная покупка. Так что же я люблю больше всего на свете? – Агнешка, зажмурившись, нащупывает бумажку и пишет.

Отправиться в путешествие.

На путешествия с большой буквы у Агнешки не хватает денег и времени. Но это если говорить о регулярных длительных путешествиях, никто же не отменял поездки на захолустный хутор к двоюродной тётке, вылазки в соседние деревни на ярмарки или экскурсии в близлежащие городки. Говорят, на юге есть отлично сохранившийся средневековый замок, на западе – водохранилище и дамба, а на востоке – дивной красоты заповедник. Агнешка была только на севере, в позапрошлом году они с компанией однокурсников лазили в старых каменоломнях и заброшенных рудниках с обвалившимися шахтами.

В будний день, когда на загородную поездку не хватит времени, можно выйти на остановку общественного транспорта, сесть в первый попавшийся трамвай или автобус, желательно, чтобы маршрут был неизвестен, доехать до конечной остановки и разъяснить окружающую местность. Или отметить на карте районы города, в которых никогда не была, и целенаправленно съездить в один из них после работы.

Сколько же белых пятен на моей карте, – довольно потирает руки Агнешка и отправляет в жестянку горсть путешествий, потом ещё горсть, потом хитро сощуривается, отсчитывает ещё три листочка и заглавными буквами выводит на каждом.

Отправиться в далекое путешествие.

Далёкие путешествия Агнешка планирует заранее и обдумывает со всей тщательностью, именно потому они не всегда приводят туда, куда действительно хочется и нужно попасть. Пусть в новом году это произойдёт спонтанно. Не обязательно ехать в тот же день, главное, выбрать точку на карте, купить билеты и забронировать гостиницу. Или зайти в первое попавшееся турагентство и взять какой-нибудь случайный горящий тур, если отпуск совсем близко.

Агнешка прижимает листочки к груди, боязливо вглядывается в невидимые неведомые дали, и прячет свитки на дно коробки. Иначе я так никогда и не открою для себя ни Латинскую Америку, – загибает пальцы Агнешка, – ни Новую Зеландию… Эврика! Она хватает скромную стопку листов и торопливо записывает стенографическими каракулями.

Сделать открытие.

Америку открывать совсем не обязательно, – Агнешка подсигивает в скрипучем кресле, предвкушая удовольствие, – законы физики тоже. Но ведь в детстве было столько открытий, например, когда она осознала, что учебники по биологии, физике, химии, математике и прочим точным наукам не бред сумасшедших писателей и не разновидность художественной литературы, а всамделишная правда, отражающая объективную реальность, данную нам в ощущениях, – это было великое открытие. Или – чуть раньше – что ноги можно засунуть в валенки пятками вперед до упора, а высунуть их обратно без посторонней помощи уже нельзя. Или – ещё раньше – что бумажку можно свернуть в трубочку и сунуть в розетку, и она при этом не загорится!

Подозреваю, открытий на мой век хватит, – Агнешка фыркает от смеха и сворачивает в трубочки исписанные бумажки, – надо только поменьше отвлекаться на рутину.

А как тут не отвлекаться, если сегодня перед работой надо было забежать на рынок, в обеденный перерыв закинуть купленное домой, а после работы, несмотря на промокшие утром ноги, бежать на вокзал, чтобы чмокнуть в щёчку подружку Злату, которая переезжает к мужу в Германию? И так каждый день: дела, дела… Агнешка шмыгает носом и кутается в плед. Несколько лет назад она сама хотела уехать в Гамбург и даже записалась на курсы немецкого языка, но вскоре забросила и мечты, и курсы.

Вот выучила бы тогда немецкий, читала бы теперь Кафку и Гёссе в оригинале, – Агнешка раскладывает листочки на манер пасьянса, собирает в кучку, тасует и выводит на верхнем.

Научиться чему-нибудь новому.

Агнешка неимоверно завистливый человек. Она завидует сестре, которая восемь раз прыгнула с парашютом. Папе, который умел ходить на руках и делать кувырок через голову в воздухе. Соседу, который кроме саксофона играет на пианино, клавесине и органе. Подруге Франтишке, которая умеет плести на коклюшках, писать маслом и танцевать танго. И еще паре сотен человек, знакомых ей лично. Про популярных людей, прославившихся на весь мир своими талантами, она старается совсем не думать.

В программу минимум у Агнешки входит освоить коньки, чтобы не стоять за бортиком катка, провожая глазами нарезающего круги Болека, научиться плавать, чтобы не сидеть с малышней в лягушатнике на морских курортах, и играть романсы на гитаре, потому что голос у Агнешки хороший, но без аккомпанемента она тушуется, а также выучить испанский язык.

Доучить испанский язык, – поправляет себя Агнешка и отправляет свёрнутые бумажки в коробку. Испанский преподавали в школе, отметки она получала хорошие, экзамен сдала, но свободно говорить так и не научилась. Агнешка берёт еще стопку листочков и, скрепя сердце, пишет на родном языке.

Завершить начатое.

Кроме испанского мёртвым грузом лежат на совести недовязанный шерстяной свитер и пара шарфов, а также принесённый из училища гончарный круг со сломанной педалью. На антресолях пылится прабабкина льняная скатерть с начертанными по центру контурами узора для вышивки и полосой начатой с одного угла мережки. В шифоньере висят старомодные пальто и платья, собранные в секонд хэндах по всей Европе и требующие реставрации. Агнешка любит старые вещи и не даёт родственникам их выбрасывать. Вот только никак не может выкроить время, чтобы всю эту красоту перешить.

Придётся выкраивать, раз уж у меня такая игра – подытоживает Агнешка, отправляет в коробку готовые фанты и растерянно перебирает оставшиеся бумажки. – Что бы ещё придумать? Агнешка хлопает себя по лбу и старательно, как в прописи для первоклашек, выводит буквы.

Придумать новую игру.

Когда-то давно Агнешка была известным на всю улицу изобретателем игр. Домов на старой улице было целых шесть штук, один почти трёхэтажный, и были у их маленьких обитателей и говорящие секретики (секретики, с которыми нужно было говорить?), и игра с мячом в принцессу и дракона (или принца?), и шахматы с тротуарной плиткой вместо доски.

Самая интересная Агнешкина игра была смесью испорченного телефона, крокодила и чепухи: первый игрок оставлял или выбирал во дворе любой предмет и намёками описывал его второму, второй игрок находил предмет (или думал, что находил), придумывал про него историю и рассказывал ее третьему игроку, третий игрок должен был выбрать предмет? Догадаться, что будет следующим звеном в цепочке? Придумать следующую историю? Суть в том, что рассказы и вещи переплетались в этой игре так замысловато, что иногда получалось ужасно смешно, иногда страшно интересно, а один раз круг замкнулся на предмете, с которого начали, и все восприняли это как тайный магический знак. И даже устроили по этому поводу ритуальные индейские танцы.

Сплошные провалы в памяти, – Агнешка трёт кулаками глаза, – а такая здоровская игра была! Значит, для начала можно вспомнить или выдумать по новой правила старой игры. Не пропадать же добру!

Агнешка заканчивает писать и сворачивать, ворошит рукой свитки, торжественно закрывает коробку, потом на всякий случай решает пересчитать: приносит с кухни пустую корзинку и перекладывает в неё бумажки, беззвучно шевеля губами. Триста шестьдесят четыре. Она хмурится и пересчитывает бумажки повторно, возвращая их обратно в коробку от монпансье. Триста шестьдесят четыре. И ни бумажкой больше.

Агнешка оглядывается по сторонам и натыкается взглядом на внезапно материализовавшегося за креслом огромного дымчатого кота Кактуса. Когда восемь лет назад Агнешка вытащила из горящего сарая полуживого котёнка, он был тощий как глист и зелёный от угарного газа, а свалявшаяся, местами подпалённая шерсть топорщилась во все стороны редкими угрожающими колючками. Котенка назвали Кактусом. Постепенно Кактус поправился, вырос и заматерел до такой степени, что от него стали шарахаться собаки по всей округе.

Агнешка укоризненно глядит на ухмыляющуюся кошачью физиономию – уголки пасти у Кактуса загибаются вверх и заканчиваются почти у самых ушей, а глаза раскосые, из-за чего складывается впечатление, что кот постоянно – и очень ехидно – улыбается. Кактус многозначительно косится на край ковра, под которым при каждой уборке обнаруживаются разномастные охотничьи трофеи: крысиные хвосты, дохлые шершни, черенки комнатных растений, катушки с нитками и растерзанные конфетные обёртки. Кактус ничем не брезгует.

Вот паразит, – ласково ругается Агнешка, берёт ножницы и бумагу, вырезает недостающий триста шестьдесят пятый листочек, кладёт на стол и зависает, грызя колпачок от ручки. Кактус оглушительно мурлычет и трётся головой об кресло, подвигая его на середину залы. Агнешка мотает головой, отгоняя дремоту, и пишет по кругу, медленно поворачивая бумажку.

Обычный день.

Хм, – Агнешка удивлённо пожимает плечами, сворачивает листок в трубочку, перевязывает его ниткой и опускает в коробку от монпансье.

http://pinrat.livejournal.com/301334.html

По-моему, очень новогоднее.