Я пытался пасть героем за идеал,
окропить алтарь своею и чужою кровью,
но в разгаре битвы кто-то меня позвал
и назвался жертвой склонности к многословью.
Он мне дал понять, как суетен труд бойца,
и пустил гулять, рассеяв недоуменье,
усмирив гордыню доводом мудреца
там, где пламя бредит треском сухих поленьев.
Этот факт смутил подавшийся было вспять
(в смысле треск огня) лавинообразный натиск,
Посторонний опыт в собственном укрепя,
я терплю нестойкость созданных им понятий.
Погасить огонь - поступок, разжечь - удел,
жажда сущим чертом прячется в тихий омут
разливая желчь в студеной его воде
и теченьем вниз по руслу реки влекома.
Лишь движенье есть защита (сродни ветрам,
разносящим дым от тлеющих головешек),
где знакомы с шумом пира и болью ран,
и мужчина, бросив женщину, безутешен.
Борис Михалев.