САМИЗДАТ

Во многих темах, как я заметил, появляются художественные произведения местных интеллигенток и интеллигентов.
Но почему бы им, произведениям этим, не собираться в одном месте?!..
Например, здесь...

[Lady Algiz]

Я совершенно серьезно предупреждаю.
Вам пофлудить больше негде?
Сказать спасибо, розочку подарить - да, а вот эти ролевые игры в кукушку-петуха - в другом месте, хорошо?

[Alex Алекс]

первый снег

как легкие звуки,
как тихое "нет",
на тело разлуки
упал первый снег
закруженны высью,
снежинки летают
и грустные мысли
уже заметают
а белого цвета
цветы и надежды,
как теплое лето,
как молодость прежде...

[Tresor]

Сообщение от Lady Algiz

розочку подарить

Невольно вспоминается незабвенное - "Доктор, это Вам..."
Странно, что Светлана, немало работая в издательстве редактором, разливается тут ( в "Самиздате") пеной петукукушизма и прочей, принятой на стихире, водой невнятного одаривания лаврами.
Тут уместна, на мой взгляд, похвала или доброжелательная критика.
Но уже довольно давно здесь норовят устроить болтологию ради присутствия, затмевающую в результате произведения авторов, которые приходится откапывать среди ничего не значащих излияний.
Увы.

[Светлана]

В стиле Ионеско. И в его же честь.
---------------------------------------

КУПОРОС
________


Купорос родился синеньким, но со временем позеленел. Почти весь. Жилось ему неплохо, только все всё время спрашивали: "Скажите, а почему у вас нос такой синенький?" Из-за этого Купорос очень расстраивался и никак не решался жениться.

Но однажды он встретил девушку своей мечты - Щёлочь.

Щёлочь была прекрасна, но не знала об этом. Ей казалось, что никто и никогда не оценит её общую ядовитость и не сочтёт её положительным качеством характера. Поэтому она, не раздумывая, сразу пошла замуж за Купороса.

Детей у них родилось великое множество, и они со временем создали собственную цивилизацию. Жилось в этой цивилизации всем не так уж плохо, только всё время происходили в ней революционные процессы и природные катаклизмы.

А потом в этой цивилизации какими-то неведомыми путями расплодились люди, загнали Купорос, Щёлочь и всех их детей в колбы и бутыли и объявили, что отныне всё будет только по плану и стерильно.

Человечество недолго прожило после такого опрометчивого решения. Вымерли все.

А Купорос и Щёлочь вместе с детками благоденствуют до сих пор. Правда, они предпочитают особо не афишироваться, дабы не навлечь на себя и своих детей очередных катаклизмов. Им и так приключений в мире Большой Химии хватает с головой.

Свидетельство о публикации №114102201135

[Светлана]

Тапки
___________


Тапки лежали под диваном и тосковали.

Им было очень много лет. У левой тапки протёрлась войлочная подмётка, а правая уже давно оголодала и жалобно просила каши, но кашу её никто так и не дал.

Тапки должны были сегодня выбросить на помойку. Конечно, можно жить и на помойке, но вряд ли эту жизнь назовёшь комфортной и уютной. А ещё, чего доброго, они там затеряются среди груд прочего мусора, раскидает их в разные углы контейнера, и они расстанутся навеки.

Невозможно! Ведь они - пара! Но люди так жестоки... Люди и сами всё время расстаются, ищут новых "партнёров" - фу-у, слово-то какое противное!

В общем, тапки не знали, как им избежать этой печальной участи. И они её не избежали, хотя и оказалась она несколько иной, нежели они предполагали.

Ровно в половине третьего их бросили в пакет, в котором уже валялась всяческая дребедень - отслужившие свой срок половички, стержни от гелевых ручек, куча высохших чайных пакетиков, какие-то обёртки, целлофановые мешочки, объедки-огрызки и прочая чепуха, плюс - старый будильник, жалобно дребезжавший покорёженным звоночком.

-Эх, были когда-то и мы рысаками! - вздохнули тапки, когда их несли на помойку.

Мешок закинули в дальний угол контейнера. Крысы тут же его изгрызли и съели объедки и даже целлофановые мешочки, пахнувшие едой. Будильник разбился...

А в тапках решили поселиться две крысиные семьи, и на какое-то время к ним, к тапкам, вернулся смысл жизни - отчасти. Ведь приятно, чёрт побери, чувствовать, что ты хоть кому-то нужен!

А потом контейнер отвезли на свалку и вывалили на груды мусора - вместе с тапками и маленькими крысятами. Крысята были народом самостоятельным. Они отряхнулись и побежали исследовать новые пространства, манившие их разнообразнейшими новыми запахами.

А тапки... Тапки решили, что теперь-то уж им точно пора на покой.

И ошиблись. Их нашёл бомж, промышлявший на свалке, и жизнь тапок продлилась ещё на несколько месяцев. Ну, а потом... потом они уже и рады были развалиться на кусочки. Устали они от этой жизни, честно говоря. Всё, что могли, они выполнили - послужили живым существам до последнего, что уж говорить!

Главное - что они до самого конца оставались вместе.

Парой!


© Copyright: Светлана Догаева, 2014
Свидетельство о публикации №214102201180

[Светлана]

Калепуськи
____________

рассказ для детей
----------------------


Никто не знал, кто они такие - Калепуськи. Более того: они и сами этого не знали. Так уж получилось.

Родились Калепуськи во время одной весёлой игры. Мальчик Паша играл с девочкой Сашей. Играл, играл... И вдруг как закричал на весь двор:

- Калепуськи!

Так они и родились на белый свет - Калепуськи эти.

Девочке Саше Калепуськи понравились. Она подумала, что это что-то кругленькое, лохматенькое и немножко колюченькое. Ну, как ёжик. Почти. Поэтому она тут же выпрыгнула из песочницы и громко закричала:

- Калепуськи, калепуськи!

Таким образом, Калепусек стало чуточку больше.

Мальчик Паша и девочка Саша принялись кричать уже вместе:

- Калепуськи, Калепуськи, Калепуськи!.. - и весело забегали по двору.

Калепусек стало ещё больше. Они удивлённо смотрели на этот большой мир, в котором вдруг родились - потому что их назвали по имени! - и думали: а кто же они такие-то - Калепуськи? И что им надо делать? Как и зачем жить? Что они должны совершить в этой жизни - великое такое? Ведь очень важно - знать об этом с самого начала!

К Паше и Саше присоединились другие дети, игравшие во дворе. Они побросали совочки, лопатки и ведёрки с формочками и принялись бегать туда-сюда и весело выкрикивать:

- Калепуськи!

- Калепуськи!

- Калепусеньки!

- Калепусечки!

- Калепусята!

Калепусек стало очень много! А кроме того, появились и Калепусеньки, и Калепусечки, и даже Калепусята. Все они столпились вокруг самой первой Калепуськи - той, которую назвал по имени Паша, - и затеребили её, Первую Калепуську:

- Что нам теперь делать?

- А кто мы такие?

- А мы зачем появились?

Первая Калепуська этого не знала - сама ещё ничего не поняла. Но нельзя же ронять свой авторитет в глазах младших родственников! Первая Калепуська сделала загадочное лицо и важно начала:

- Ну, мы... видимо, наше предназначение заключается в том, чтобы... чтобы...

- А-а, ты не знаешь, не знаешь! - перебивая друг друга, закричали другие Калепуськи вместе с Калепусеньками, Калепусечками и Калепусятами. - Тогда мы сами разберёмся! Ишь, важная какая, а сама и не знает ничего!

Первой Калепуське стало очень обидно. Ты весь груз ответственности, можно сказать, берёшь на себя, пытаешься объяснить младшеньким, какое у них, у Калепусек, предназначение, а они над тобой смеются! Очень обидно!

- Ну и разбирайтесь сами, - гордо ответила Первая Калепуська. - Раз вы такие умные, что старших не уважаете!

И Первая Калепуська полезла на дерево, подальше от толпы шумных родственников, не знающих, чего им надо. Вредные какие! А ещё - Калепуськи!

Паша и Саша устали бегать и уселись на траве под тем самым деревом, на которое залезла обиженная Первая Калепуська.

- Здорово мы с ними играем, да? – спросил запыхавшийся Паша.

- Ага! – ответила Саша. – Ты молодец, что Калепусек выдумал! С ними так весело! Отдохнём – и ещё с ними побегаем, посмеёмся, да?

- Конечно, - кивнул Паша. – Мы теперь всегда будем с ними играть и бегать. Так весело и здорово, что у нас теперь Калепуськи есть!

Они отдохнули немного, потом вскочили на свои крепенькие ножки и вновь принялись бегать с другими ребятами по двору и кричать про Калепусек всякую смешную чепуху.

Первая Калепуська медленно слезла с дерева, торжественным шагом подошла к толпе других Калепусек, громко споривших о своём предназначении, и громко крикнула:

- Я знаю, кто мы такие и зачем родились!

- Ну, говори! – наперебой загалдели все прочие Калепуськи, Калепусеньки, Калепусечки и Калепусята. – Мы никак понять этого не можем, а ты же – старшая, ты должна всё-всё знать! – и они, подпрыгивая от нетерпения, принялись умильно заглядывать Первой Калепуське в глаза.

- Мы родились для того, - во весь голос закричала Первая Калепуська, отбросив напускную важность, - чтобы с нами играли дети! Чтобы всем на свете детям было весело и интересно!

- Здорово! – пропищал какой-то Калепусёнок и смущенно шмыгнул носом.

На что был похож его нос, я не знаю. И никто не знает! Кроме того маленького мальчика, бегавшего по двору, который и выдумал именно этого Калепусёнка.

- Да! – Первая Калепуська встала на цыпочки и окинула взглядом толпу своих родственников. – Поэтому и мы с вами никогда-никогда не должны ссориться и обижать друг друга!

- Конечно-конечно, - затараторили Калепуськи, - не будем обижать, не будем ссориться! Прости нас, Первая Калепуська!

- Прощаю! – закричала Первая Калепуська и погладила по головке маленького Калепусёнка. – А теперь – побежали играть с ребятами! Мы сделаем так, чтобы им всем было очень весело, они расскажут своим друзьям, как это здорово – играть с Калепуськами, и нас станет много-премного, и скоро все-все дети на свете полюбят играть с Калепуськами!

И толпа Калепусек бодро побежала к толпе детишек, и все они веселились и играли ещё долго-долго. Ну, пока детей не позвали по домам – обедать.

И каждый малыш, вприпрыжку побежав домой, вёл за лапку, или за ручку, или даже за хвостик – свою Калепуську.

А на следующий день они опять собрались все вместе, и поверьте – им было очень весело!


© Copyright: Светлана Догаева, 2014
Свидетельство о публикации №114102709391

[УмНик]

В стиле ИонескУ. И пусть переворачивается!

Мы все любили с Ионусько
Чего -нибудь, и как-нибудь.
Тут сразу в тему калепуськи.
Чего? Того! Ваще забудь.
Да я про тапки, с купоросом...
А Ионеско? Кто такой?
Лошара, ты не лезь, с вопросом..
В песок заройся и не ной.

Справка. Эжен ИонескО - известный драматург. И его фамилия, не склоняется. Увы.)

[Светлана]

Сообщение от УмНик

Справка. Эжен ИонескО - известный драматург. И его фамилия, не склоняется. Увы.)

Ты прав. Исправила. Спасибо. ))

[УмНик]

От вам, авторам, легко. Раз, и исправили. А у меня целая пародия пропала. И шо теперь делать? )))

[Светлана]

Сообщение от УмНик

От вам, авторам, легко. Раз, и исправили. А у меня целая пародия пропала. И шо теперь делать? )))

Принять мою благодарность. ))) И поднять кружечку пива с подобающим тостом. )))

[Alex Алекс]

последние листья

по капелькам крови
рябиновых кистей
свернулись от боли
последние листья
от холода сжались
от близкого срока
еще удержались
но смерть у порога
другие опали
ветрами гонимые
в далекие дали
уплыли любимые
нет в мире покоя
нет в мире тех истин
и плачут от боли
последние листья...

[Светлана]

Всё начинается с любви
----------------------------


********

Всё начинается с любви,

Зови её иль не зови –

Сама придёт, тебя не спросит.

Что за ветра её приносят?..


********

…Ветер дул Гектору в лицо, и он низко наклонял голову, чтобы хоть как-то защититься от его бешеных порывов.


Он ушёл из замка вчера, ушёл один, ночью, пешком, взяв с собою лишь короткий меч и дорожную котомку, в которой лежали буханка тёмного (выпекаемого для слуг) хлеба, фляга с вином и ветхая, но чистая рубашка.


Конь, личный слуга, отец, мать, брат, сестра, доброе имя – всё это и многое другое остались позади. И Гектор надеялся, что никто не заметил его ухода.


Его гнало вперёд неудержимое желание: оказаться как можно дальше от замка Гленмор. И, желательно, поскорее.


Увидеть Коанну. Немедленно увидеть Коанну – перед тем, как она выйдет за его брата, Сторвика, - а потом можно и умереть. Легко, господа! Потому что – а зачем ему после этого жить?..


В двадцать лет трудно смириться с существующим порядком вещей.


Какой ещё порядок вещей, когда нарушается самый главный во Вселенной закон – закон любви?!


Коанна не любит Сторвика, а Сторвик – её. Их брак – лишь дань условностям, обычаям… старший сын и старшая дочь Братьев Боя должны – кому должны?! – соединиться узами брака, дабы родить королю крепких воинов. Чем больше – тем лучше.


Свадьба – в день памяти Прежних Великих Битв. Послезавтра. И объявили об этом великом же событии сегодня… нет – уже вчера утром. Как положено. Значит, их свадьба уже завтра.



Гектор не намеревался поступать, как положено: поздравлять молодых и дарить им корень мандрагоры – для быстрейшего (по возможным срокам) появления на свет – Божий и человеческий – первого потомка. Сына, желательно. А лучше – так и сразу двойни сыновей.



Он намеревался поступить согласно единственному закону, который почитал, – закону любви. Увидеть Коанну… убедить её бежать с ним – куда угодно, пусть даже в страну Нох, за море, где женщины воюют с мечами и луками, а мужчины содержатся, как скот, в загонах и используются только с одной целью: ввести своё семя как можно большему количеству младших сестёр женщин-воинов, дабы они родили… неважно, кого. Все в дело пойдут, ибо страна Нох с начала времён воюет с королевством Заветор, коим ныне правит достославный король Абедин Семнадцатый и где возвышается в гуще Синих лесов замок Гленмор…


И родной замок, и Синие леса, и королевство это Гектор готов был покинуть немедленно – вот так, пешком, без денег и достойного оружия, в одной рубашке на теле и другой – ветхой, но чистой – в котомке.


Но: только вместе с Коанной.


Углубившись в свои мысли, Гектор перестал замечать холод, тьму и ветер.


А ещё – он сбился с пути. Осознал он это, наступив внезапно на кучу сухого валежника, затрещавшую, как ему показалось, на весь лес. Гектор вздрогнул и огляделся по сторонам. Откуда в этом сумрачном, сыром, заснеженном лесу – сухой валежник?..


Огонь вдруг ударил его по глазам, и Гектор отшатнулся, прикрыв левой рукой лицо.


- Кто?.. – хрипло спросил он, судорожно шаря правой рукой на поясе, готовясь выхватить меч.


- Я, - был ответ.


- Если… - но тут Гектора перебил старческий голос:


- Я – отшельник Дрон.


- А… - приходя в себя, буркнул Гектор.


Он, как и все прочие обитатели замка Гленмор и жители окрестных деревень, был наслышан об отшельнике Дроне.


Поговаривали, что в юности он отнюдь не был таким уж святым, каким якобы стал ныне, в старости. Поговаривали, что лет до сорока скитался он по большим и малым дорогам, вместе со своей бандой - а был Дрон, якобы, её главарём, – грабил и убивал всех путников без разбора, даже если добыча составляла лишь пару старых ременных сандалий и стёртый полупенс сомнительной чеканки. А ещё поговаривали, что будто было ему некое видение, узрев которое, Дрон прозрел, раскаялся во всех прежних злодеяниях и ушёл от своих подельников в эти леса, окружавшие земли замка Гленмор. То ли пещеру в глубокой чаще отрыл, то ли хижину построил. Молится, мол, якобы, сутки напролёт. А кому и о чём, с какой целью молится – сие неизвестно.


Больных не исцеляет, дары отвергает, истину не возвещает, поклонения себе не требует. Живёт, поговаривали, один в Синих лесах, словно волк, и дичает помаленьку. То ли действительно просветился, то ли жуткое злодейство в сердце своём вынашивает…


Не любили в замке Гленмор и в деревнях вблизи него отшельника Дрона. Никто к нему уже давно ни за истиной, ни за чем другим не ходил. Эдак за истиной-то пойдёшь – и смерть найдёшь лютую! Ну его!


- Страшно? – Дрон вдруг резким движением бросил на кучу валежника факел, свет которого чуть не ослепил Гектора, и сучья вспыхнули – все, разом, превратившись в большой костёр.


- Не тебя, - кратко ответил Гектор, отворачивая лицо от огня.


- Да? А чего же ты боишься? Что леди Коанна с тобой в страну Нох – или ещё куда подальше – бежать не пожелает?


Гектор от изумления чуть не уронил меч – прямо в огонь.


- Откуда знаешь?! - резко спросил он, отступив на пару шагов и вглядываясь в смутный силуэт по ту сторону костра.


- Слухами земля полнится, - неопределённо хмыкнул Дрон и вдруг сказал такое, отчего у Гектора встали дыбом волосы на макушке: - Не бойся, парень… то есть, лорд Гектор. Леди Коанна с тобой, конечно, никуда не побежит… но и за брата твоего замуж не выйдет.


- Как?! – хрипло каркнул Гектор.


- Да очень просто. Ты вот сюда встань… костёр-то обойди, что ты в самое пламя лезешь, чудак?.. Вот. Становись здесь… Нет, не так – на колени.


Гектор давно не ощущал себя таким… беспомощным. Слабым. Послушным чужой воле… Заколдовал его Дрон этот непонятный, что ли?! Да – встанет он на колени, а Дрон ему голову сразу и оттяпает! Нашёл дурака! Но почему-то так и тянуло Гектора опуститься на колени… Колдун у него все силы отнял?..


- Нет, я не колдун, - совершенно серьёзно заявил Дрон. – И башку твою дурную и глупую я рубить не собираюсь. У меня и меча-то нет… в отличие от тебя. Да не дёргайся ты, парень, - ты же вслух говоришь, криком кричишь, сам того не замечая. Какой я тебе колдун? Сейчас я рядом с тобой на колени встану.


- И… что?


- Что, что - молиться будем.


Гектор вспомнил о долгих нудных службах в выстывшем насквозь родовом храме, где по серым стенам уныло карабкался и печально обвисал к выщербленному полу серый же плющ… тонкий голосок священника, не взмывавший, как то полагалось бы, к круглому окну в куполе, а словно припадавший к каменным плитам пола…


Молиться?.. С этим сумасшедшим?..


Дрон дёрнул его за руку, и Гектор рухнул на колени в снег.



- Давай, молись!


- О… о чём? – Гектор поерзал в ямке, промявшейся в глубоком снегу под его коленями. Ох, как сразу стало мокро и неудобно! И холодно.


- О любви, - просто и как-то деловито ответил Дрон. – Повторяй за мной: о Любовь, единственная сила, что правит и этим миром, и всеми мирами… Повторяй слово в слово! – и Дрон пребольно пихнул Гектора под ребра.


- О Любовь, единственная сила… - заледеневшие, потрескавшиеся на стылом ветру губы Гектора еле шевелились, он прикусил их, и по его подбородку скатилась и упала в снег капля крови.


- Покажи свою власть, свою боль, радость, печаль и великую мощь… - продолжил Дрон.


- Покажи… мощь… - сердце Гектора заколотилось в горле, и он внезапно согрелся – сразу.


- Победи все иные силы, тебе противные… - Дрон говорил нараспев, еле заметно покачиваясь.


- Победи…


- И соедини меня с той, кого я люблю, если и она меня любит.


- И соедини… если любит…


Тишина упала на них с чёрного зимнего неба, где одиноким глазом циклопа нестерпимо ярко сияла бледно-зелёная луна.


Пауза затянулась. Трещал огонь, разбрасывая искры, и они с сердитым шипением гасли в снегу.


- И… и что дальше? – наконец, спросил Гектор.


- Возвращайся в замок, - будничным тоном ответил Дрон, поднимаясь с колен и потирая поясницу. Левое его колено отчётливо ревматически щёлкнуло.


- Куда?! Нет! Ты… вы что?! Я не могу! - Гектор вскочил на ноги. – Они же… Коанна и Сторвик… их свадьба послезавтра! Нет – уже завтра!


- Не будет никакой свадьбы Коанны и Сторвика, ни завтра, ни послезавтра, олух ты эдакий, - ворчливо отозвался Дрон.


Гектор так и не разглядел его лица, он видел лишь высокий тощий сутулый силуэт, закутанный в какое-то рваньё – то ли в тряпьё, то ли в старые вытертые звериные шкуры. Даже глаз не было видно под низко надвинутым то ли колпаком, то ли капюшоном.


- Ты он души молился? – требовательно спросил Дрон.


- Да! – Гектор стукнул себя кулаком в грудь.


- Вот и я – от души. Значит, всё в порядке.


- Но…


- Сейчас в лоб закатаю, - спокойно предупредил Дрон. – Возвращайся в замок, дурень, кому говорю?! Не состоится их свадьба. Всё – изменился ход событий, и ты сам это сделал. Ну, и я подсобил, чем мог.


- А если всё же… - замирая, желая поверить и боясь этого пуще смерти, прошептал Гектор.


- Тьфу! Ну, тогда можешь прийти сюда, в лес, и убить меня своим мечом. А потом, если захочешь, хоть сам им заколись. Всё уже в порядке, ты что, слов не понимаешь? Иди, иди отсюда, парень… лорд Гектор… иди домой… устал я что-то… сил у меня много молитва отняла… поспать мне надо… пос… пать…


Гектор изумлённо уставился на тощую сутулую фигуру в обносках, вдруг рухнувшую к его ногам и моментально захрапевшую на весь лес. Разом, словно его ведром воды окатили, погас костёр.


- Сумасшедший… - Гектор отступил на шаг… на три… на десять… и вдруг оказался на дороге. – Сумасшедший! – уже увереннее повторил он и взглянул в небо. Тьма. Крошечная луна сверкает, словно молодой прозрачный бледно-зелёный берилл. – И я ненормальным буду, если поверю и вернусь в Гленмор!


Но почему-то ему очень хотелось поверить Дрону – и вернуться в замок.


До такой степени хотелось, что Гектор развернулся, поправил на поясе меч (котомку он уронил в снег, когда внезапно погас костёр) и чуть ли не бегом ринулся обратно, по своим следам, почти заметённым вьюгой.


********


Он не помнил, как добрался до замка, знакомого ему с детских лет до малейшей трещинки в серых камнях. Благополучно проскользнув мимо стражников - словно кто-то им глаза отвёл, пока он крался под сводами замковой арки! – Гектор, перескакивая через ступени, взлетел по узкой боковой каменной лестнице, неслышной кошачьей рысью пронёсся по коридору и внезапно оказался в своей опочивальне, где жарко полыхали поленья в камине.


В дубовом кресле у камина сидел его старший брат, Сторвик, подперев твёрдый подбородок левой рукой. Правая его рука лежала на коленях. На ней была надета ратная рукавица, высокая, доходившая почти до локтя. В отблесках пламени сверкали узкие металлические полосы и пластины.


Гектор подошёл к камину, и Сторвик медленно поднял голову.


Несколько секунд братья пристально смотрели друг другу в глаза.


- Она твоя, - коротко отчеканил Сторвик.


- Кто?.. Я..


- Коанна станет твоей женой. После… то есть, уже завтра. Как и положено. Почти, - резко поправил себя Сторвик, - почти как положено.


- Но… как?! – Гектору казалось, что он спит и видит сон: о своём тайном побеге из замка, о встрече с отшель… да с каким ещё отшельником – с бывшим разбойником! – Дроном в ночном зимнем лесу; о неожиданной встрече со старшим братом в своей комнате, у камина… Вот сейчас.


- Я женат! – отрубил Сторвик.


Гектор покачнулся и опустился на резную дубовую скамеечку, составлявшую пару с креслом: у него вдруг подломились ноги.


- Женат?! Ты?! На ком?!


- На Нории Грант, дочери бургомистра нашей славной столицы - великого города Сидинора, где имеет честь проживать великий король Абедин семнадцатый, государь и правитель великой страны Заветор, - нараспев, словно подражая королевским глашатаям, выделяя интонацией слово «великий», проговорил Сторвик. И уже обычным своим голосом добавил: - Уже полтора года.


- Тайный брак… вопреки воле короля… - прошептал Гектор.


- Уже не вопреки, - спокойно сказал Сторвик и поддёрнул повыше ратную рукавицу. – Вчера у меня… у нас с Норией, леди Радборн, – да, теперь её будут именовать только так, и никак иначе, ибо она признана – самим королём признана! - членом нашей семьи, - родился сын.


В камине затрещало полено, по потолку и стенам пробежали быстрые тени и растаяли, запутавшись в тяжёлых портьерах.


- Назвали Гектором, - Сторвик не отводил взгляда от лица младшего брата. – И вчера же я признался во всём королю.


- И что? – замирая, спросил Гектор.


- Как видишь, я жив. Его величество изволил меня помиловать. Не знаю… если бы родилась дочь… не знаю. Но сын… Ты понимаешь?


- Понимаю, - Гектор кивнул и поднялся со скамеечки.


- Так вот: король меня помиловал, - Сторвик резко встал с кресла. - И завтра я уезжаю – в страну Нох. Я назначен командиром отряда королевских меченосцев. Надеюсь… надеюсь выжить. Во всяком случае, надеюсь, что не попаду в плен к этим… бабам-живодёркам, которые растят мужчин, как племенных бычков, в своих загонах. Уж лучше смерть, я считаю!


Гектор невольно сглотнул.


- Ты не погибнешь, - неожиданно для себя самого вдруг уверенно заявил он. – Ты вернёшься – если не с полной победой, то со славой, - и вырастишь сына. И всех других ваших - с леди Норией Радборн - детей.


- Откуда такая уверенность? – невесело усмехнулся Сторвик.


- Не знаю. Но так всё и будет, - просто ответил Гектор.


- Ну-ну… - Сторвик вновь усмехнулся. – Ладно. Ложись-ка спать, братец. Завтра – твоя свадьба. Обнимемся! – приказал он. – Я уезжаю рано утром. Кто знает, увидимся ли ещё…


- Увидимся, - и Гектор, припав к плечу брата и оцарапав щёку о жесткую оторочку его камзола, прошептал – тихо, так, что Сторвик не расслышал его слов: - ОНА знает – увидимся…


Они крепко обнялись. И лорд Сторвик Радборн, старший брат лорда Гектора Радборна, твёрдыми шагами покинул опочивальню младшего брата.



*******



Свадьба лорда Гектора Радборна и леди Коанны Правенар была скромной. Отцы жениха и невесты рассудили, что во время изнурительной многолетней войны со страной Нох неуместно затевать пышное празднество в королевском замке, в столице, где, согласно обычаю, сочетались узами брака дети Братьев Боя – старшие сыновья и дочери высоких лордов королевства. Тем более, что старший-то сын лорда Радборна, лорд Сторвик, и не мог бы выступить в роли жениха, находящегося под особым королевским покровительством.


Король Абедин Семнадцатый изволил дать своё милостивое согласие на скромную свадьбу в замке Гленмор, приехал за часок, чтобы благословить молодых, осушил огромный кубок вина, отведал жареной кабанятины и отбыл обратно, в столицу, по неотложным государственным делам.


А в замке и в окрестных деревнях продолжился праздник – горели костры, на которых жарились на вертелах кабаны и дичина, тёмный и светлый эль лился рекой, и каждый, даже самый бедный, крестьянин-виллан мог взять себе столько мяса и хлеба, сколько он сможет съесть, да ещё и за пазухой унести. И каждому члену крестьянской общины – под запись, дабы нечестные люди не смогли дважды воспользоваться щедростью старого лорда, Огнима Радборна, - выдавался в подарок полновесный серебряный пенни.


Глубокой ночью, когда гости - высокие лорды и их приближённые – оставили молодых в покое, перестав поздравлять их каждую минуту, и принялись смотреть представления бродячих акробатов и слушать песни странствующих менестрелей, толпой явившихся в замок на свадьбу, Гектор и Коанна в сопровождении счастливых, с раскрасневшимися лицами, слуг и служанок проследовали в свою опочивальню, сами затворили за собою изнутри тяжёлые дубовые двери и наконец-то остались наедине.


- Поверить не могу… - всхлипнула Коанна, падая Гектору на грудь и крепко его обнимая. – Всё так неожиданно, словно само собой, устроилось! Это… это чудо!


- Милая… погоди минутку, - тихо шепнул ей на ухо Гектор, лаская густые тяжёлые пряди её тёмных волос.


- Что? Что такое, любимый?


- Давай… давай помолимся, Коанна.


- О нас? – радостно откликнулась молодая жена Гектора и с готовностью опустилась рядом с супругом на колени.


- И о нас тоже. Но сперва… вначале мы помолимся о моём брате, а твоём девере Сторвике, о его жене и об их детях. И ещё кое о ком… есть один такой человек, ты его вряд ли знаешь. И… и обо всех людях на всём белом свете. Ты согласна?


Коанна кивнула:


- Ну конечно! Я на всё согласна, о чём бы ты меня ни попросил – я же люблю тебя!


- Да?.. Это хорошо… А в страну Нох ты бы со мной убежала, если бы Сторвик не был женат и тебе, согласно обычаю, пришлось бы стать его женой?


Коанна закусила губу, и её тёмные глаза, в которых отражалось пламя свечей и огонь, полыхавший в камине, скрылись под тяжёлыми веками:


- В страну Нох?! Не… не знаю… Наверное… Да! С тобой – убежала бы! Но ведь там совсем другие обычаи… Нам бы там тяжело пришлось, - она невольно поёжилась и открыла глаза.


- Повсюду – один обычай, только мало кто о нём знает и мало кто помнит его, - прошептал Гектор – и будто вновь увидел пламя костра в тёмном ледяном зимнем лесу и смутную сутулую фигуру, замотанную в немыслимое рваньё.


- Что? Ты о чём? – удивилась Коанна.


- Давай помолимся, Коанна, - Гектор взял жену за руку. – Повторяй за мной, дорогая… всем сердцем прочувствуй эти слова – и повторяй… Ты готова?


- Готова, любимый!


- О Любовь, единственная сила, что правит и этим миром, и другими мирами… - медленно начал Гектор.


Перед его внутренним взором, наслаиваясь одна на другую, вдруг замелькали поразительные картины. Призрачные, но, в то же время, абсолютно реальные люди чередой прошли перед ним: в непривычных одеждах, едущие куда-то в ярких блестящих безлошадных экипажах… толстые, тускло-серебристые брёвна с заострёнными концами взмыли в синие небеса, и из мгновенно образовавшихся плотных туч повалил густыми, как снег, хлопьями пепел, засыпая и цветники, и заброшенные могилы… в каком-то дворике прыгали и визжали дети в одеждах, украшенных мелкими пёстрыми рисунками, девочки – вместе с мальчиками… глаза, глядящие в глаза – с нежными или злыми улыбками… младенец рождался в белой комнате, на белейшей постели, заливая её своей кровью, и юная мать, кричавшая от боли родовых схваток, уже готова была улыбнуться ему дрожащими губами, смаргивая слёзы…


- Да… всюду один обычай, один закон, - повторил Гектор, когда они с молодой женой закончили молиться. – Везде и всегда!


© Copyright: Светлана Догаева, 2014
Свидетельство о публикации №114111609641

[Оксана]

Из очень старенького.

Маленькое эссе про золотую рыбку.

В городском пруду, на днях очищенном от залежей мусорной дряни, невесть откуда завелась икра. Местные комары поговаривали, что проезжавший мимо свадебный кортеж останавливался здесь, дабы жених дёрнул шампанского для храбрости. И у него из дрожащих рук выпал бутерброд с икрой. Может, чёрной, может, красной. Но судя по количеству в кортеже "Жигулей", а так же присутствию там двух ушастых "Запорожцев" - скорее всего это была икра минтая.

Но вернёмся всё же к икре. То ли её не слишком хорошо просолили, то ли производитель вообще не заморачивался с обработкой, но одна из икринок проклюнулась. Бойкий малёк замельтешил у берега, наслаждаясь прогретой на летнем солнышке водичкой. Но тщетно он искал что-нибудь съестное. Пруд почистили на совесть, и даже пропустили всю прудовую воду сквозь систему очистки "Аквафор". А всё потому, что мэр заявил, что все водоёмы в городе чистые, и даже публично пообещал искупаться в первом попавшемся. Первым попавшимся назначили этот пруд, потому как располагался он недалеко от мэрии. Всю ночь перед историческим купанием водоём и окрестности чистили драили и стерилизовали. Ровно в полдень мэр, на всякий случай наглотавшись антибиотиков, проплыл пару метров, задевая коленками дно, величественно вышел на берег и, отмахнувшись от стакана с палёной водкой, предложенного сердобольным алкоголиком Саньком, замотался в огромное полотенце и удалился в мэрию пить виски.

О чём это я? Ах, да, малёк. Бедняга похудел и обессилел, потому что одной прогретой на солнышке водичкой сыт не будешь, а чего то путного в пруду ещё не завелось. Так и закончилась бы эта история, но...

- Мама, мама, смотли, лыпка! - крошечная девчушка потянула к воде усталую женщину.

- Ну какие здесь могут быть рыбки, милая? - женщине отчаянно хотелось дойти, наконец, домой и выпить горячего чаю. Весь день как белка в колесе: на работе аврал, за дочкой в садик успеть, руки оттягивают две тяжеленные авоськи с продуктами.

-Ну во же, вот! - не унималась дочка. - давай возьмём, мама, хочу лыпку, она умьёт здесь, давай спасём!

Женщина открыла было рот, чтобы привести тысячу аргументов против: некогда, аквариума нет, нести не в чем, да и вообще, какая может быть рыбка в пруду посреди мегаполиса? Разве что мутант какой-нибудь. Но почему-то она промолчала. Нашла в кустах выкинутую каким-то неряхой банку из-под маринованных огурчиков, ополоснула её тут же в пруду, да и зачерпнула воды вместе с мальком.

Я не буду рассказывать, чего стоило уговорить папу купить маленький, но настоящий аквариум, а потом найти для него место в крохотной однокомнатной хрущёвке. Не буду так же говорить о том, как ехидничали соседи и знакомые, мол, лучше бы гуппи купили в зоомагазине, чем эдакое страшилище.

Прошло два года. Семья переехала в шикарный коттедж. Папина карьера пёрла в гору, мама хорошела, на зависть подругам, девочка ни разу не болела, и даже драчливые мальчишки с соседней улицы называли её принцессой.

Рыбка тоже выросла. Красотой, она, правда не блистала: короткий хвост, выпученные косые глаза, облезлая чешуя - обычный мутант горлдских водоёмов. Но девочка обожала свою питомицу, холила её и лелеяла. А ещё она никому не рассказывала главную тайну: если посмотреть на рыбку через зеркало, то можно было увидеть, что на самом деле она золотая и с крохотной короной на голове.

[Островок]

Сообщение от Оксана

если посмотреть на рыбку через зеркало, то можно было увидеть,

Оксана, через зеркало?

[pois]

Сообщение от Островок

Оксана, через зеркало?

Это к Светлане (про авторов)

[Оксана]

Сообщение от Островок

Оксана, через зеркало?

А каким словом обозначить взгляд на отражение какого-либо предмета? Я же не сказала"сквозь", что было бы действительно смешно. Сквозь стекло - да.
Меня, например, учитель заставлял глядеть на картины через зеркало, чтобы увидеть незамеченные огрехи. Употреблял именно это слово. Не вижу криминала. Хотя... ну, предложите другой вариант.

[УмНик]

Сообщение от Оксана

А каким словом обозначить взгляд на отражение какого-либо предмета? Я же не сказала"сквозь", что было бы действительно смешно. Сквозь стекло - да.
Меня, например, учитель заставлял глядеть на картины через зеркало, чтобы увидеть незамеченные огрехи. Употреблял именно это слово. Не вижу криминала. Хотя... ну, предложите другой вариант.

"Если посмотреть на отражение обычного карпа, он становится зеркальным".)

[Оксана]

Нет, он становится зазеркальным.

[УмНик]

Ну тогда уже: "Он становится Алисой".)

[Островок]

Сообщение от Оксана

на отражение

А! Отражение! А я и подумала, что что-то слегка мистическое, но как это, "через", не сообразила.