Поэзия

[Mursi]

Сообщение от червонец

вот Вам и кажется,что Шиш "юродствует"

Кажется? Я прочитала его рецензию, написанную со злым сарказмом и вместе с тем ёрничаньем и кривлянием языка, на книгу стихов Льва Лосева "Как я сказал". Рецензия, как поняла, была состряпана в ответ на стихотворение Лосева:

По Баратынскому

Версты, белая стая да черный бокал,
аониды да желтая кофта.
Если правду сказать, от стихов я устал,
может, больше не надо стихов-то?

Крылышкуя, кощунствуя, рукосуя,
наживаясь на нашем несчастье,
деконструкторы в масках Шиша и Псоя
разбирают стихи на запчасти

(и последний поэт, наблюдая орду,
под поэзией русской проводит черту
ржавой бритвой на тонком запястье).

[червонец]

А кто-то говорил, что "Спорить не о чем"...
Я ж о Шише вообще ничего не знаю, но конкретно его "Визитная карточка" меня торкнуло
А что он там кого-то, как-то и зачем-то, дык мне это параллельно.
Мне понравился стих - я его здесь выложил.

[Эсмеральда]

Сообщение от червонец

(Никак руки дойдут до музыки. В инете нашёл чей-то вариант. Полная шняга. Потому и двинулась душа...)

Хощь, напишу?

[червонец]

Сообщение от Эсмеральда

Хощь, напишу?

Хочу

[Mursi]

Сообщение от червонец

Я ж о Шише вообще ничего не знаю

Я обычно интересуюсь. Брянского, между прочим, хвалят, причём захвалили до неприличия. По мне, его эпатаж рассчитан на восхищение этим же эпатажем. И ещё, в вышеупомянутой рецензии в казуистской форме высказана мысль, что поэты-эмигранты не вправе называться русскими.

Поэт-эмигрант Игорь Чиннов:

* * *

Мимо мумий! Мимо мумий! Мимо мумий!
(Трупов!.. Размалёванных матрёшек!)
Мы прошли, мрачнея от раздумий,
В лёгкий мир фарфоровых пастушек.
И в гирлянды нежные вплеталась,
В тонких пальцах розовела роза.
Беленькой овечкой забавлялась
Милая распутная маркиза.
Над японской нежной панорамой
Соловей нефритовый защёлкал.
Между лотосом и хризантемой
Был закат из розового шёлка.
И ценя изящные искусства,
Мы прошли в нарядный зал распятий.
Там рубины осыпали густо
Тернии - и раны у запястий...
...Как могли ту кровь, тот пот, те муки
В золото оправить ювелиры?
Как могли художники тот ужас
Превращать в картины и скульптуры?
Бог в музее... Всё-таки печальней,
Что замученный Спаситель мира
Украшает розовые спальни,
Заменяет пухлого амура.

[Mursi]

Пытаюсь проникнуться, но сакральный смысл пока не доходит.

Из книги стихов "В нежном мареве".

* * *

Я складка смертного изгиба,
Я охуел.
Я добрый зьверь, я злая рыба,
Я щто-то ел.

Два Шiбздика, накрасив губки,
Радеют в мне!
А вам милы лишь месорупки,
Оне одне.

* * *

Шестою чясьтью суши
Я правлю, как Зевес,
И слушаю сквозь уши
Внеумный скрып дрэвэс.

Горит огнёк в углочке,
Летают, блядь, грачи,
И в каждой моей строчке -
От счастия ключи.

Шиш Брянский

[Вега]

Мое лицо упало на пол,
Я сам рассыпался на части,
Потом куда-то долго капал!
Все говорили: - Вот несчастье,
Такой красивый был мужчина -
Не лысый, и не бородатый,
И в чем, помилуйте, причина,
Что он укапал весь куда-то?

А я все капал, капал, капал,
И испарялся понемножку,
Потом росой ложился на пол
И изморозью на окошко...
И ты пришла, и пальцем теплым
Так непосредственно и мило
Вдруг вывела на потных стеклах
Слова "А я тебя любила!"

Александр Дольский

[АЙЯ]

Сообщение от Mursi

Шиш Брянский

Черный квадрат Малевича в литературе
Одно имя само за себя говорит.

[Надежда]

Сообщение от Вега

Мое лицо упало на пол,
Я сам рассыпался на части,
Потом куда-то долго капал!
Все говорили: - Вот несчастье,
Такой красивый был мужчина -
Не лысый, и не бородатый,
И в чем, помилуйте, причина,
Что он укапал весь куда-то?

А я все капал, капал, капал,
И испарялся понемножку,
Потом росой ложился на пол
И изморозью на окошко...
И ты пришла, и пальцем теплым
Так непосредственно и мило
Вдруг вывела на потных стеклах
Слова "А я тебя любила!"

Александр Дольский

Жаль.. Очень жаль.. Обоих. Восхитительная самокритика, надеюсь это автор не о себе.)

[Mursi]

Сообщение от АЙЯ

Одно имя само за себя говорит.

Имя популярно. Андеграунд покидает подполье и становится истеблишментом, сочетающим массовость и элитарность.

[Mursi]

* * *

Disney World - городок-балаганчик.
Здесь острые башенки замка
Ещё голубее, чем небо.
Волшебная лживая сказка!
О, дайте нам зрелищ - не хлеба!
В магическом царстве кудесник
Торгует ключами к веселью,
И сказочный замок прелестный
Построен с коммерческой целью.
И плавает ящер поддельный
В подводной пещере фальшивой.
Посмотрим, от нечего делать,
На это недивное диво!
Привет, заменители чуда!
Так мало чудесного в жизни.
А сердцу без этого трудно,
Как верно почувствовал Дизни.
И пусть пролетая синеет
Обманчиво Синяя Птица,
И нежная Золушка млеет
В объятиях ложного принца!

И. Чиннов

[Mursi]

* * *

Лист оборвавшийся в каменном городе кружит.
В каменном городе - синие стёкла да камни.
Камнем упала огромная первая капля
в полуистлевшие старые пыльные лужи.

Красный трамвай через мост продвигается синий.
Чёрная очередь вьётся у жёлтой палатки.
Серые листья на землю лиловую падки.
Водки зелёной куплю поскорей в магазине.

А. Величанский

[Mursi]

ВЕСЬ ДЕНЬ ДОЖДЬ...

Целый день неуёмный дождь над заливом.
Бьёт с небес по лаврам, акациям, розам.
Чуть устанет и - с минутным перерывом -
начинает, усыпляет, как наркозом.
И приходится сидеть мне у веранды
и глядеть, как волны, точно мериносы,
всей отарой выбирают варианты:
сдать руно - как будто выплатить партвзносы.
Этот блок большевиков и беспартийных
мне понятен, и я сам оттуда родом,
только луж овальных, круглых, серповидных
стало больше, и глядят они болотом.
Что же делать? Надо, стало быть, сушиться,
натянуть фуфайку, выпить рюмку,
и с дождём, выходит, можно нам ужиться,
влиться в струйку, вытянуться в струнку.
А всего вернее, может, затвориться,
пусть лукавит, соблазняет и лепечет,
что подмочено - уже не состоится.
Дождик знает, что там чёт, а что там нечет.
В этот бред, капель древесную, дремоту
он подбавит два-три слова, две-три капли,
засыпание, забвенье, позолоту:
как бы, словно, славно, вроде, вряд ли...

Е. Рейн

[Mursi]

ОСОБЕННО КОНИ...

Львы и грифоны и кони, особенно кони,
вы вывозили, и вы отвезите, прошу вас.
Что на меня так глядите, зверюги в законе,
так презираете, гордо прищурясь?
Да, виноват, не имею ни гривы, ни шпоры;
да, виноват, ибо прожил как фраер, небрежно,
лишь беспощадные весело шли разговоры,
да на базарах катилась по доскам черешня.
Вечно глядите вы с каменных стенок барокко,
не было шляпы стащить её в низком поклоне.
Скушно без вас, неприкаянно и одиноко,
львы и грифоны и кони, особенно кони.
Долго я шёл мимо вас - и ни рыка, ни крика, -
как равнодушно вы смотрите с этих фронтонов.
Всех я заметил - от малого и до велика -
самых приметных, особенно же - затаённых.
Если б меня вы позвали, я с шагу, я с бегу
к камню приник, вы меня не окликните даром.
Будьте однажды добры к одному человеку,
или кончаются ваши заботы кентавром?
Что ж, пребывайте, воистину, к вам не пробиться,
только ваш нрав остаётся в холодной ладони.
Благодарю, что позволили хоть обратиться,
львы и грифоны и кони, особенно кони...

Е. Рейн

[лида]

ОЙ, Я СТАРЫЙ,
ОЙ, НЕМОЛОДОЙ,
ЕДУ С БАЗАРА -
ТОРГОВАЛ ДУШОЙ.
СЛАВА БОГУ,
НЕ ВСЮ КУПИЛИ,
НЕ СОВСЕМ БУДЕТ СТЫДНО
ЛЕЖАТЬ В МОГИЛЕ.

Гельман "Последнее будущее"

[Mursi]

* * *

(не притязая на глубину ума
в скобках отмечу в последнее время не с кем
словом обмолвиться ни обменяться веским
взглядом ввиду отсутствия слова в карма-
не обольщён кругосветным застольем одесским
а в остальные покуда не вхож дома

бывший герой перестрелки бульварных мо
нынче за словом в проруби шарю донкой
наедине с собой словно кот в трюмо
перестаю разбираться в оптике тонкой
понаторевший во всём помыкать в семье
с детства уже ничем не взорву этот плоский
стиль и пишу с анжамбман как иосиф бродский
чтоб от его лица возразить себе

даже дефектом оптики не страдая
свет отраженья не удержать в горстях
это понятно по вечерам когда я
сам у себя безуспешно сижу в гостях
впору в трюмо огласить манифест и будто
дело к реформе но как обойтись без бунта
где-то под тверью в неведомых волостях)

А. Цветков

[Mursi]

ЗВЁЗДНАЯ БАЛЛАДА

В провинции, на тайном полустанке,
Где на путях столетняя зола,
Тоска моя, наставница в отставке,
Забытый след овчаркою взяла.
В мирке пропойц и станционных граций,
Банальнейших ландшафтных декораций,
Закованных в немытое стекло,
Она меня настигла за колонной
И обожгла. И время потекло
Назад и вверх по плоскости наклонной.

Я онемел. И всё, что было рядом,
Застыло за магической чертой:
Штиллебен со шрапнельным виноградом,
Скамейка под супружеской четой,
Дежурный в тюбетейке мухоморной,
Саманный храм общественной уборной
С извечными значками на стене.
И только тень растерзанного рая
Сгущала соль в отравленной слюне,
Реальность мира удостоверяя.

Во двор, в новорождённый понедельник
Я вышел наболевшей тишиной,
Где три звезды в забавах рукодельных
Веретено крутили надо мной.
В нагорьях дров потрескивали мыши.
Вокзальный садик над зигзагом крыши
Упругие топорщил зеленя.
Здесь всё дышало, ёрзало, пыхтело,
И думало, и жило за меня,
Глухой тоске предоставляя тело.

Товарняки текли по гулким жилам,
Шипел в троллеях грозовой накал,
Покуда я транзитным пассажиром
В ночные тайны нехотя вникал.
Землистый мир пакгаузных коробок
Вдоль полотна негаданно бок о бок
Сожительствовал с шатким тростником,
Мой сонный мозг загадками опутав,
Абстрактнейшим раздумьем ни о ком,
Без примеси реальных атрибутов.

Чадили окна духотой казармы,
Молочный пруд светился вдалеке.
И я сжимал, как кукольник базарный,
Тугие нити в потном кулаке,
Как фокусник без должности и места.
В обрывках осторожного норд-веста
Консервной жестью лязгала листва.
Бездомный пёс мочился под черешней.
И не было на свете естества
Всесильнее меня и безутешней.

Но в миг, когда душа по бездорожью
Переселялась в новое число,
Огромной ночи тушу носорожью
Вдруг хохотом безумным сотрясло.
Он прокатился с триумфальным воем
Над зыбким, неприкаянным покоем,
Где правил сон бездумно и темно,
Над сетью рек и перелесков дачных
И там, вверху, где три звезды коньячных
Крутили надо мной веретено.

А. Цветков

[червонец]

Сообщение от лида

ОЙ, Я СТАРЫЙ,
ОЙ, НЕМОЛОДОЙ,
ЕДУ С БАЗАРА -
ТОРГОВАЛ ДУШОЙ.
СЛАВА БОГУ,
НЕ ВСЮ КУПИЛИ,
НЕ СОВСЕМ БУДЕТ СТЫДНО
ЛЕЖАТЬ В МОГИЛЕ.

Гельман "Последнее будущее"

Лид, спасибо. Супер

Сообщение от Том Бомбадил

Будет ласковый дождь, будет запах земли.
Щебет юрких стрижей от зари до зари,
И ночные рулады лягушек в прудах.
И цветение слив в белопенных садах;
Огнегрудый комочек слетит на забор,
И малиновки трель выткет звонкий узор.
И никто, и никто не вспомянет войну,
Пережито-забыто, ворошить ни к чему.
И ни птица, ни ива слезы не прольёт,
Если сгинет с Земли человеческий род.
И весна… и Весна встретит новый рассвет,
Не заметив, что нас уже нет.

С. Тисдейл

Том, меня пробИло. Спасибо тебе большое

[Mursi]

В ТЁМНОМ БЛЕСКЕ

Н.

По железу ранним утром в тёмном блеске
чешет дождь, я поднимаю занавески.
Вот он, мой неотвратимый серый город,
дождь идёт, как заводной и верный робот.
Ну, чего тебе в такое утро надо,
ранней осени бессмертная прохлада,
поздней жизни перекопанная нива,
линза света - переменчивое диво?
Здесь и зелень, и багряно-золотое,
мел и темень, да и прочее любое.
Всё, что было, всё, что стало и пропало:
Думал - хватит, а выходит - мало, мало!
Пусть идёт он, этот дождик, до полудня,
да и вечером, и ночью - вот и чудно!
Пусть размочит, размягчит сухую корку,
пусть войдёт до самой смерти в поговорку.
И пока он льёт, не зная перерыва,
всё, что было, поправимо, нежно, живо.

Е. Рейн

[Lady Algiz]

На подоконнике фикус, кошачий корм и валокордин.
Тот, кто держит более трёх мурчащих, как правило, спит один.
Тот, кто носит собакам косточки, сочиняет домики воробьям,
От того, как правило, веет горечью неустроенного бабья.
Вот у Глаши всё было. Муж, работа, первенец, младший сын.
Через сорок лет муж проснулся и просто ушёл босым.
Дети в дом приходили с парами «Мама, благословите».
Всех размазало, раскромсало по дольчевите.
Жизнь показалась ей делом навозного маленького жука.
Ну, не искать же за шаг до смерти нового мужика.
Как другие во всём этом держатся?! Боже, как?
Кто-то тучится, словно дрожжи.
Боже, не делай меня одной из седых макак.
Не сидеть же на лавочке, не заштопывать дыры карманами.
Не называть же детей проститутками, наркоманами.
Господи, я поживу ещё, только оставь под ногами твердь.
Я посижу тут, понюхаю старость, побегаю в салочки с Леди-Смерть.
Глаша шарится по подвалам, в плетёном кошике тащит домой котят.
Знакомые спишут на старость, соседи поскалятся и простят.
У Глаши в мобильном сплошь номера приютов, ветеринарок, таких же Глаш.
Если кто и думает, что обманет смертушку – это блажь.
Главное, делать усердный вид, всех хвостатых лечить теплом.
Поднимать глаза, причитать: «Поделом мне, Господи, поделом!».
Глаша знает, что жизнь – это вот сейчас, это быть на мушке и ждать суда.
Глаша всем хвостатым даёт свой адрес, объясняет, мол: «Вам сюда».
Каждый ангел на Небе несёт отчет, каждый должен держать ответ:
Скольких спустил на Землю, скольких забрал на Свет.
Глаша знает, что на планёрках по пятницам её Ангелу есть, чем крыть.
Есть, что ответить на «Почему она всё еще там?», «Кто сливает ей мощь и прыть?»
Бог подходит к нему, говорит:
- Я считаю, что ей пора уже. Я уверен, старик. А ты?
- Нет, Глафиру мою нельзя. У неё коты.

(с)Марьяна Высоцкая