Поэзия

[Марго]

Сообщение от Ида

Обожаю это стихотворение. Иногда читаю его про себя. Вместо молитвы.)

А у меня на работе под стеклом лежит вот это. Тютчев Ф.И.

Не рассуждай, не хлопочи!..
Безумство ищет, глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему, то будет.
Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость, и тревогу.
Чего желать? О чем тужить?
День пережит — и слава богу!

[Ида]

Сообщение от Марго

вот это

Хорошо успокаивает.

[Mursi]

. . .

Квартет Шостаковича, № 13.
Поставить на “max”.
“В такую погоду...” — “Да что вы
опять о погоде!
Я предлагаю за женщин, за дружбу,
за нас!”
“И за гражданские астры в родном
переходе...”

Квартет Шостаковича, № 14. “Вид из
окна...”
“Да что вы, ей-богу, опять о
московском пейзаже?
Как там, например, в Калифорнии?”
— “Там холода
и курево с водкой на гривенник
подорожали”.

Квартет Шостаковича, № 15. “Давай,
наливай”.
“Ну наконец-то! Коньяк?” — “Нет,
горячую ванну...” —
“Послушайте, как вас, на “ш”...” —
“А потом можно чай” —
“Я ухожу” — “Осторожно там, в
области Свана”.

А все из-за скрипки, которая спелась
с альтом!
Ну и климат, конечно, “грачей этих
черная стая”...
Под квартет Шостаковича баба
бранится с ментом
и гуляют вороны, брезгливо по
снегу шагая.

Глеб Шульпяков

[Марго]

За окном твоим снег,
У тебя внутри грусть,
Там, внутри, Любви — нет,
Ты давно решил — пусть…

Все дела твои — дрянь,
Но, открой глаза лишь,
И со стороны глянь:
Разве ты живешь?
Спишь!

Где-то там горой пир,
А вокруг тебя склеп,
Да, ты бы изменил Мир,
Жаль, вот только Бог слеп!

Но, за миллиард лет,
Не сомкнул Господь век,
Ты Ему твердишь — Нет!
…А за окном опять снег!

В этом мире, без тебя, Богу делать нечего.
Белым птицам, без тебя, некуда лететь.
Без тебя, душе твоей удивляться нечему,
Без тебя, в глаза твои некому глядеть.

Без тебя, твоя любовь к сердцу не привяжется,
Не заплачет никогда, не заговорит.
В этом мире, без тебя, сказка не расскажется…
В небе только для тебя солнышко горит!

Так что, если Мир плох,
Разожги внутри Свет,
В этом Царстве ты - Бог,
Здесь других богов нет!

На небе не счесть звёзд,
Мир у ног твоих — весь,
А секрет, как снег, прост:
Нас всего Один здесь!

В этом мире, без тебя, Богу делать нечего.
Белым птицам, без тебя, некуда лететь.
Без тебя, душе твоей удивляться нечему,
Без тебя, в глаза твои некому глядеть.

Без тебя, твоя любовь к сердцу не привяжется,
Не заплачет никогда, не заговорит.
В этом мире, без тебя, сказка не расскажется…
В небе только для тебя солнышко горит!

…Мир у ног твоих — весь,
И секрет, как снег, прост:
Нас всего Один здесь!

(Виктор Третьяков)

Я не боюсь преддверья жизненной зимы -
Мне есть, что есть, и есть, что пить, и есть, где спать...
Я ни тюрьмы не знал по жизни, ни сумы...
Вот только не у кого годы взять взаймы...
Пусть даже есть... Но мне их не чем отдавать...

__________________________________________________ ________

Стихи приходят ниоткуда,
Почти без нашего участья...
Такое маленькое чудо,
Такое маленькое счастье!

Пусть наполняют душу страстью,
Я им противиться не буду -
Такому маленькому счастью,
Такому маленькому чуду.

Пусть мной, как зимняя простуда,
Овладевает в одночасье
Такое маленькое чудо,
Такое маленькое счастье.

Не знаю, кто к сему причастен...
Наш Бог-Отец, Аллах и Будда,
Спасибо Вам за это счастье,
За это маленькое чудо!

(Борис Прахов)

[Островок]

На окошке на фоне заката
дрянь какая-то жёлтым цвела.
В общежитии жиркомбината
некто Н., кроме прочих, жила.
И в легчайшем подпитье являясь,
я ей всякие розы дарил.
Раздеваясь, но не разуваясь,
несмешно о смешном говорил.
Трепетала надменная бровка,
матерок с алой губки слетал.
Говорить мне об этом неловко,
но я точно стихи ей читал.
Я читал ей о жизни поэта,
чётко к смерти поэта клоня.
И за это, за это, за это
эта Н. целовала меня.
Целовала меня и любила.
Разливала по кружкам вино.
О печальном смешно говорила.
Михалкова ценила кино.
Выходил я один на дорогу,
чуть шатаясь мотор тормозил.
Мимо кладбища, цирка, острога
вёз меня молчаливый дебил.
И грустил я, спросив сигарету,
что, какая б любовь ни была,
я однажды сюда не приеду.
А она меня очень ждала.

Борис Рыжий.

[Островок]

Так я понял: ты дочь моя, а не мать,
только надо крепче тебя обнять
и взглянуть через голову за окно,
где сто лет назад, где давным-давно
сопляком шмонался я по двору
и тайком прикуривал на ветру,
окружен шпаной, но всегда один —
твой единственный, твой любимый сын.

Только надо крепче тебя обнять
и потом ладоней не отнимать
сквозь туман и дождь, через сны и сны.
Пред тобой одной я не знал вины.

И когда ты плакала по ночам,
я, ладони в мыслях к твоим плечам
прижимая , смог наконец понять,
понял я: ты дочь моя, а не мать.

И настанет время потом, потом —
не на черно-белом, а на цветном
фото, не на фото, а наяву
точно так же я тебя обниму.

И исчезнут морщины у глаз, у рта,
ты ребенком станешь — о, навсегда! —
с алой лентой, вьющейся на ветру.
...Когда ты уйдешь, когда я умру.


Борис Рыжий.

[Mursi]

В снежную пору обращаюсь к
белому гусю, отставшему от стаи

Снегопад. Сотня псов
подвывает за дверью.
В печке тяга пропала.
Закисло вино.
Развалилась, как глиняный чайник,
Империя.
Императорский двор и министры —
говно...
Бедный гусь!
Белый гусь!
Не теряй столько перьев!
Я нашел возле дома одно.
Вот — скрипит,
как снежок
на дороге,
оно.

Юз Алешковский

[Tresor]

Саша Чёрный

Ламентации

Хорошо при свете лампы
Книжки милые читать,
Пересматривать эстампы
И по клавишам бренчать,—

Щекоча мозги и чувство
Обаяньем красоты,
Лить душистый мед искусства
В бездну русской пустоты...

В книгах жизнь широким пиром
Тешит всех своих гостей,
Окружая их гарниром
Из страданья и страстей:

Смех, борьба и перемены,
С мясом вырван каждый клок!
А у нас... углы да стены
И над ними потолок.

Но подчас, не веря мифам,
Так событий личных ждешь!
Заболеть бы, что ли, тифом,
Учинить бы, что ль, дебош?

В книгах гений Соловьевых,
Гейне, Гёте и Золя,
А вокруг от Ивановых
Содрогается земля.

На полотнах Магдалины,
Сонм Мадонн, Венер и Фрин,
А вокруг — кривые спины
Мутноглазых Акулин.

Где событья нашей жизни,
Кроме насморка и блох?
Мы давно живем, как слизни,
В нищете случайных крох.

Спим и хнычем. В виде спорта,
Не волнуясь, не любя,
Ищем бога, ищем черта,
Потеряв самих себя.

И с утра до поздней ночи
Все, от крошек до старух,
Углубив в страницы очи,
Небывалым дразнят дух.

В звуках музыки — страданье,
Боль любви и шепот грез,
А вокруг одно мычанье,
Стоны, храп и посвист лоз.

Отчего? Молчи и дохни.
Рок — хозяин, ты — лишь раб.
Плюнь, ослепни и оглохни,
И ворочайся, как краб!

...Хорошо при свете лампы
Книжки милые читать,
Перелистывать эстампы
И по клавишам бренчать.

1909

[Tresor]

Не захотелось открывать новую тему типа "телеспектакли"...

Я не являюсь поклонником творчества Алексея Девотченко, но в своём моноспектакле "Концерт Саши Черного для фортепиано с артистом" он весьма хорошо передал ироничную атмосферу художественной издёвки поэта.

http://www.youtube.com/watch?v=dXT9UgfmSFM

[лида]

Городская сказка

Профиль тоньше камеи,
Глаза как спелые сливы,
Шея белее лилеи
И стан как у леди Годивы.

Деву с душою бездонной,
Как первая скрипка оркестра,
Недаром прозвали мадонной
Медички шестого семестра.

Пришел к мадонне филолог,
Фаддей Симеонович Смяткин.
Рассказ мой будет недолог:
Филолог влюбился по пятки.

Влюбился жестоко и сразу
В глаза ее, губы и уши,
Цедил за фразою фразу,
Томился, как рыба на суше.

Хотелось быть ее чашкой,
Братом ее или теткой,
Ее эмалевой пряжкой
И даже зубной ее щеткой!..

"Устали, Варвара Петровна?
О, как дрожат ваши ручки!"-
Шепнул филолог любовно,
А в сердце вонзились колючки.

"Устала. Вскрывала студента:
Труп был жирный и дряблый.
Холод... Сталь инструмента.
Руки, конечно, иззябли.

Потом у Калинкина моста
Смотрела своих венеричек.
Устала: их было до ста.
Что с вами? Вы ищете спичек?

Спички лежат на окошке.
Ну, вот. Вернулась обратно,
Вынула почки у кошки
И зашила ее аккуратно.

Затем мне с подругой достались
Препараты гнилой пуповины.
Потом... был скучный анализ:
Выделенье в моче мочевины...

Ах, я! Прошу извиненья:
Я роль хозяйки забыла -
Коллега! Возьмите варенья,-
Сама сегодня варила".

Фаддей Симеонович Смяткин
Сказал беззвучно: "Спасибо!"
А в горле ком кисло-сладкий
Бился, как в неводе рыба.

Не хотелось быть ее чашкой,
Ни братом ее и ни теткой,
Ни ее эмалевой пряжкой,
Ни зубной ее щеткой!

[Светлана]

Дарю тебе сердце
На листике белом,
Дарю тебе сердце,
Что хочешь с ним делай.
Гуляй где угодно,
Ходи с ним повсюду,
Рисуй что захочешь,
Сердиться не буду.
Но лучше на нём
Рисовать не учись ты,
Пускай моё сердце
Останется чистым.


Агния Барто

[Светлана]

Я мохом серым нарасту на камень...



Я мохом серым нарасту на камень,
Где ты пройдешь. Я буду ждать в саду
И яблонь розовыми лепестками
Тебе на плечи тихо опаду.

Я веткой клена в белом блеске молний
В окошко стукну. В полдень на углу
Тебе молчаньем о себе напомню
И облаком на солнце набегу.

Но если станет грустно нестерпимо,
Не камнем горя лягу я на грудь -
Я глаз твоих коснусь смолистым дымом:
Поплачь еще немного - и забудь...


Вадим Шефнер

[Allochka]

Из-за пазухи вынув щенка-сироту,
Обратился Хозяин со словом к коту:
“Вот что, серый! На время забудь про мышей:
Позаботиться надобно о малыше.
Будешь дядькой котёнку, пока подрастёт?” -
“Мур-мур-мяу!” - согласно ответствовал кот.
И тотчас озадачился множеством дел -
Обогрел, и утешил, и песенку спел.
А потом о науках пошёл разговор:
Как из блюдечка пить, как проситься во двор,
Как гонять петуха и сварливых гусей...
Время быстро бежало для новых друзей.
За весною весна, за метелью метель...
Вместо плаксы щенка стал красавец кобель.
И, всему отведя в этой жизни черёд,
Под садовым кустом упокоился кот.
Долго гладил Хозяин притихшего пса...
А потом произнёс, поглядев в небеса:
“Все мы смертны, лохматый... Но знай, что душа
Очень скоро в другого войдёт малыша!”
Пёс послушал, как будто понять его мог,
И... под вечер котёнка домой приволок.
Тоже - серого! С белым пятном на груди!..
Дескать, строго, Хозяин, меня не суди!
Видишь, маленький плачет ? Налей молока!
Я же котику дядькой побуду пока...

[Прейли Вью]

Какое блаженство, что блещут снега,
что холод окреп, а с утра моросило,
что дико и нежно сверкает фольга
на каждом углу и в окне магазина.

Пока серпантин, мишура, канитель
восходят над скукою прочих имуществ,
томительность предновогодних недель
терпеть и сносить - что за дивная участь!

Какая удача, что тени легли
вкруг елок и елей, цветущих повсюду,
и вечнозеленая новость любви
душе внушена и прибавлена к чуду.

Откуда нагрянули нежность и ель,
где прежде таились и как сговорились!
Как дети, что ждут у заветных дверей,
я ждать позабыла, а двери открылись.

Какое блаженство, что надо решать,
где краше затеплится шарик стеклянный,
и только любить, только ель наряжать
и созерцать этот мир несказанный...

Декабрь 1974
Белла Ахмадулина.

[АЙЯ]

[Прейли Вью]

Генрих Гейне
«Какая дурная погода»

Какая дурная погода!
Дождь или снег, - не пойму.
Сижу у окна и гляжу я
В сырую, ненастную тьму.

Чей огонек одинокий
Плывет и дрожит вдалеке?
Я думаю, это фонарик
У женщины старой в руке.

Должно быть, муки или масла
Ей нужно достать поскорей.
Печет она, верно, печенье
Для дочери взрослой своей.

А дочь ее нежится в кресле,
И падает ей на лицо,
На милые, сонные веки
Волос золотое кольцо.

[Mursi]

СЧАСТЬЕ

Нынче суббота,
получка, шабаш.
Отдых во царствии
женщин и каш.
Дрогни, гитара!
Бутылка, блесни
Милой кометой в
немилые дни.
Слышу: ораторы
звонко орут
Что-то смешное про
волю и труд.
Вижу про вред
алкоголя плакат,
Вижу, как девок
берут напрокат,
И осязаю кувалду
свою...
Граждане! Мы в
социальном раю!
Мне не изменит
подруга моя.
Черный бандит,
револьвер затая,
Ночью моим не
прельстится пальто.
В кашу мою мне не
плюнет никто.
Больше не будет
бессмысленных трат,
Грустных поэм и
минорных сонат.
Вот оно, счастье:
глубоко оно,
Ровное наше
счастливое дно.
Выйду-ка я, погрущу
на луну,
Пару селедок потом
заверну
В умную о
равноправье статью,
Водки хлебну и окно
разобью,
Крикну «долой!»,
захриплю, упаду,
Нос расшибу на
классическом льду.
Всю истощу свою
бедную прыть —
Чтобы хоть вечер
несчастным побыть!

1929
Владимир Щировский

[Mursi]

НОЧНОЙ ПОЕЗД

Плетется поезд еле-
еле.
У полустанка грязь и
снег.

С рукою за бортом
шинели
Стоит недвижно
человек.
Ложится тень от
монумента,
Вширь раздается и в
длину —
На нас, на лес, на
рельсов ленту,
На всю бескрайнюю
страну.

Мы от нее упрямо
едем,
Блестит в окно луны
оскал.
Уныло пьяные соседи
Поют про озеро
Байкал.
Что за беда у них?
Спроси их.
А в песне той разгул
и стон,
Как будто пьяная
Россия
Вместилась вся в
один вагон.
Как будто их судьбой
суровой
Сдавило всех,
скрутило в жгут,
Как будто в бочке
омулевой
Сейчас все вместе
поплывут.

Но не уйти от жуткой
тени.
Она ползет,
сгустился мрак.
И только не смолкает
пенье,
Гимн безграничного
терпенья —
И было так... И
будет так.

А впрочем, что мне
сердце гложет?
Уймитесь, мысли-
палачи.
Еще и не такое может
Вдруг померещиться в
ночи.
Должно быть, это все
от стука,
Уж так в дороге
повелось,
Что навевает песню
скука,
Тоску наводит стук
колес...
К утру, не разобрав
постелей,
Уснут соседи пьяным
сном.
И лишь пришибленные
ели
Маячить будут за
окном.

1958
Александр Тимофеевский

[Tresor]

Сообщение от Mursi

НОЧНОЙ ПОЕЗД

Плетется поезд еле-
еле.
У полустанка грязь и
снег.

С рукою за бортом
шинели
Стоит недвижно
человек.

Какой-то хромающий поезд получился...

Поэт его другим создал:

Плетется поезд еле-еле.
У полустанка грязь и снег.

С рукою за бортом шинели
Стоит недвижно человек.
Ложится тень от монумента,
Вширь раздается и в длину —
На нас, на лес, на рельсов ленту,
На всю бескрайнюю страну.

Мы от нее упрямо едем,
Блестит в окно луны оскал.
Уныло пьяные соседи
Поют про озеро Байкал.
Что за беда у них? Спроси их.
А в песне той разгул и стон,
Как будто пьяная Россия
Вместилась вся в один вагон.
Как будто их судьбой суровой
Сдавило всех, скрутило в жгут,
Как будто в бочке омулевой
Сейчас все вместе поплывут.

Но не уйти от жуткой тени.
Она ползет, сгустился мрак.
И только не смолкает пенье,
Гимн безграничного терпенья —
И было так... И будет так.

А впрочем, что мне сердце гложет?
Уймитесь, мысли-палачи.
Еще и не такое может
Вдруг померещиться в ночи.
Должно быть, это все от стука,
Уж так в дороге повелось,
Что навевает песню скука,
Тоску наводит стук колес...
К утру, не разобрав постелей,
Уснут соседи пьяным сном.
И лишь пришибленные ели
Маячить будут за окном.

[Mursi]

Сообщение от Tresor

Какой-то хромающий поезд получился...

Поэт его другим создал

Да. Он ещё был одним словом без пробелов, но в столбик. Пробелы я поставила, а столбик остался.
Спасибо за поправку, в следующий раз буду внимательней.