Поэзия

[Aurum]

Воскресает Рыжая в пять утра.
Тянет руки, переплетая пальцы.
Рыжая ответственна и мудра,
слева на груди у нее дыра -
спишем это на недостаток кальция.

Рыжая встает - и, свистя дырой,
шлепая ногами, стремится в ванну.
Банки и флакончики - целый строй...
Как ни удивительно, но порой
Рыжая красавица. Это странно.

Надевая алое, в тон, белье,
Рыжая не смотрит туда, где лифчик.
День уже практически настает.
Рыжая задумчиво запоет,
тихо намяукивая мотивчик.

Рыжая мурлычет его весь день,
ждет, что боль уймется и станет легче.
Скрещивает руки, ныряет в тень,
на вопросы - морщится: "Дребедень!
Нет, не кровь. Конечно же, это кетчуп".

Но пятно на платье ее растет,
и от боли Рыжая сводит брови.
Не поможет бинт, не поможет йод,
голубой, из песенки, вертолет...
И всегда тошнило от вида крови.

Вдруг - "Привет! Звоню тебе от ребят,
там на вписке не было интернета,
встретимся? Чего ты молчишь? А я..."
Рыжая ощупывает себя,
ищет край. А края дыры - нету.

Заросло. И зажило. И сбылось.
Рыжая, как пламя. Она горит.

"Ты же хочешь, Рыжая, ладно, брось.
Детка, я же вижу тебя насквозь...
Я же знаю, что у тебя внутри".

© Арчет

[oleg]

Времена года

Ей восемнадцать, опять не спится — читать романы, курить в окно.
Она б и рада отдаться принцу, но принцам, кажется, все равно.
Ей, впрочем, тоже почти что пофиг — июнь не скоро, апрель в цвету.
На кухне медленно стынет кофе. Дожди, часов равномерный стук.

Ей двадцать восемь, чизкейк и пицца, мартини, праздники круглый год.
Она б и рада отдаться принцу, но как-то нужный все не идет.
Карьера, фитнесс, чужие сплетни: «А он и, правда, хорош живьем?».
Еще немного — и будет лето, а все, что после, переживем.

Ей тридцать восемь, будильник злится, и ничего не изменишь уж.
Она б и рада отдаться принцу, но рядом кот и храпящий муж.
Зарядка, ванна, газета, график, обед: вино и горячий мед.
А лето смотрит из фотографий, хотя казалось, что не пройдет.

Ей сорок восемь, опять не спится, снотворных куча, а толку – ноль.
Она б и рада отдаться принцу, но тут как тут головная боль.
И она носит свой гордый профиль: в постель – сама, из нее – сама.
На кухне медленно стынет кофе, какое лето? – почти зима.

[Liubov]

Сообщение от oleg

Времена года

Ей восемнадцать, опять не спится — читать романы, курить в окно.
Она б и рада отдаться принцу, но принцам, кажется, все равно.
Ей, впрочем, тоже почти что пофиг — июнь не скоро, апрель в цвету.
На кухне медленно стынет кофе. Дожди, часов равномерный стук.

Ей двадцать восемь, чизкейк и пицца, мартини, праздники круглый год.
Она б и рада отдаться принцу, но как-то нужный все не идет.
Карьера, фитнесс, чужие сплетни: «А он и, правда, хорош живьем?».
Еще немного — и будет лето, а все, что после, переживем.

Ей тридцать восемь, будильник злится, и ничего не изменишь уж.
Она б и рада отдаться принцу, но рядом кот и храпящий муж.
Зарядка, ванна, газета, график, обед: вино и горячий мед.
А лето смотрит из фотографий, хотя казалось, что не пройдет.

Ей сорок восемь, опять не спится, снотворных куча, а толку – ноль.
Она б и рада отдаться принцу, но тут как тут головная боль.
И она носит свой гордый профиль: в постель – сама, из нее – сама.
На кухне медленно стынет кофе, какое лето? – почти зима.

P.S.Принцы и времена года
(с)Аксинья Александрова https://www.stihi.ru/diary/lasurnaja/2013-10-28

[Островок]

Ох, эта трогательная Рубальская:


Мне приснился ласковый мужик,-
Невысокий, а глаза, как блюдца.
И за ночь он так ко мне привык,
что я утром не могла проснуться.

Он всю ночь меня не отпускал.
обнимал до пупрышек на коже.
Ну никто меня так не ласкал
Не до мужика, ни после тоже.

Он такой был ласковый мужик,
Мне с ним в эту ночь так сладко было.
И исчез он так же, как возник,
как зовут, спросить забыла тоже.

Я ему шептала:- Уходи,
А сама боялась, что заплачу.
И остался на моей груди
Отпечаток губ его горячих.

Это сон был, только и всего,
Но с тех пор я в нём души не чаю.
Вдруг во сне вы встретите его,
Передайте - я о нём скучаю....

[Aurum]

Что вам подать, сибирской иль мадеры,
Мой бедный друг без денег и жены?
С таким лицом вы здесь уже не первый
И с этим ощущением страны.

Вы не один, кто здесь так много курит,
Ругая ту, которая всегда.
Какие розы были этой дуре!
Каким, мой бедный, были вы тогда!

А я - не та. Я только разливаю.
Я только ожидаю тишины.
Мой бедный, я нисколько не такая.
Мой бедный, не снимайте же штаны.

Устройте мою кошку на коленях
И будемте бесполы и легки.
О не плодите горьких размышлений
О том, какие все вы мудаки.

Ольга Чикина, 1999 г.

[oleg]

Стихотворение с одного бывшего форума, от хорошего человека...
---
Седой любви пьянящее вино
Мы пьем с тобой из одного бокала.
Что может зрелость? Если б юность знала -
Хотела бы состариться давно!

Того вина ошеломляет вкус -
Замерзших ягод терпкая прохлада...
Рябины зимней в клетке снегопада,
Пылающей под снегом, как искус.

Седой любви пьянящее вино
не пенится,не брызжет что есть силы..
Оно в своем спокойствии красиво,
Упрятав страсть в рубиновое дно.

Оно зажжет уставшие глаза
манящей искрой нежности безмерной,
не знающей уже интриг измены.
Вернее, не желающей их знать

Седой любви пьянящее вино
так сладко кружит голову! И только
Одна лишь мысль попискивает горько:
«О господи, не дай уснуть одной.

Не забирай его до срока, не зови,
Я не осилю роли провожатой.
О, сделай так, чтоб на постели смятой
Сгорели б вместе мы в костре любви!»

[АЙЯ]

Сообщение от oleg

Седой любви пьянящее вино
Мы пьем с тобой из одного бокала.
Что может зрелость? Если б юность знала -
Хотела бы состариться давно!

Мария Фрэмд

[oleg]

да

[Островок]

Маша.

[Aurum]

Сообщение от oleg

Оно зажжет уставшие глаза
манящей искрой нежности безмерной,
не знающей уже интриг измены.
Вернее, не желающей их знать

Очень красиво.
Очень искренне.

[oleg]

Вот еще чье то.. интересно подмечено
----
Вымою посуду, это я люблю,
Это успокаивает злую кровь мою.
Если бы не этот скромный жизни путь
Быть бы мне убийцей иль вовсе кем-нибудь.
Кем-нибудь с крылами и огненным мечом,
А так - вымою посуду, и вроде бы ниче!

[Марго]

Олеж, спасибо за Машино стихотворение))) Вот ещё её)))

Когда б ты знал, как я тебя любила,
когда была еще твоей невестой....
Ромео выбирался из могилы,
не улежав от зависти на месте!

Каким я синим пламенем сгорала
от легкого, беспечного касанья,
как безнадежно, горько умирала,
не выдержав недели расставанья!

Когда б ты знал, как я тебя любила,
какие я молитвы повторяла,
когда под сердцем дочь твою носила,
когда твое ей имя примеряла...

Какие пела небу дифирамбы,
в ее лице твое лицо узнав,
какою силою детеныш этот слабый
меня наполнил, жизнь мою вобрав!

Когда б ты знал, как я тебя любила
когда, вздохнув, заледенело сердце
от острой, неожиданной обиды,
еще надеясь как-нибудь согреться.

Еще надеясь примириться с явью,
Найти во лжи любовь, а в кривде дружбу,
разбилось о напрасные старанья,
вдруг стало кучкой черепков ненужных...

Когда б ты знал, как я тебя любила...
Ты знал... Беспечно думал: «Не убудет!
Ее любовь ко мне неистребима»
Ты знаешь... он теперь меня так любит...

[Aurum]

Мы совпали с тобой,
совпали
в день, запомнившийся навсегда.
Как слова совпадают с губами.
С пересохшим горлом —
вода.
Мы совпали, как птицы с небом.
Как земля
с долгожданным снегом
совпадает в начале зимы,
так с тобою
совпали мы.
Мы совпали,
еще не зная
ничего
о зле и добре.

И навечно
совпало с нами
это время в календаре.

© Роберт Рождественский

[Веяна]

Сообщение от oleg

Вот еще чье то.. интересно подмечено

Бегущая вода и привычное, рутинное движение действительно успокаивает.

[Aurum]

Она пишет очень редко и по ночам: «Как проходит лето, пора перестать молчать, я уехала на море, а он скучал, и у нас здесь фантастические закаты». Я смотрю на нее – гранат, бирюза, сандал, у меня вопросы, но разве я их задам, я же сталь и платина, острый больной скандал, грозовые неприрученные раскаты. Мир умножен на ноль, но равен обычно трем, мы живем грядущим бронзовым сентябрем, я хотела бы в город, где в пламени небоскреб – посмотреть на эти звезды ее глазами. Но о чем сказать, когда все слова пусты? Я желаю ей свободы и высоты, если есть над миром сказочные мосты – пусть она по ним приходит за чудесами.

© Кот Басё

[Островок]

Песня вполголоса.

Время протянет лапищу, и песне - не суждено...

Видеть бы это кладбище, где-нибудь есть оно.

Нынче могилам тесно - хапали короли,

Но, если погибла песня - надо же хоронить!..

Мы на расправу скорые - снова вывезет муза!..

Те, что убиты историей - в братских могилах жмутся,

Та, что ошиблась в тоне - крест на её призывах,

Ту, что креста не стоит - просто чуть-чуть присыпят.

Музыка тьмою сжата, рядом слова лежат.

Многих, конечно, жалко, но большинства - не жаль!..

Все-таки, в победителях - грустные песни России.

В печали мы убедительней, в горе - неотразимы.

А, если сбудутся чаянья, и каждому - счастье вдруг,

Останутся песни печальные, или они умрут?


Владимир Семенов.

[лида]

Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
разнообразные не те.

И он не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучимся мы с ним.

Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладёт
и у другой меня крадёт.

А той - скажите, бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та, у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.

Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.

О, сколько нервных и недужных,
ненужных связей, дружб ненужных!
Куда от этого я денусь?!
О, кто-нибудь приди нарушь
чужих людей соединённость
и разобщённость близких душ!
Е. Евтушенко

[oleg]

Завтра я тебя возненавижу,
Выбирай любую из могил,
А сегодня ближе, ближе, ближе!
А сегодня ты меня споил

И открылась я навстречу. Пользуй!
Ну же! Ты же этого хотел!
Мни! Сжимай! Меняй в порыве позы.
Этот жаркий танец мягких тел

Пусть обоих нас от бед уносит.
Длись же вечно, огненная ночь!
Пусть меня вдвойне за это спросит
Жизнь потом, сейчас же я не прочь

Насладиться яблоком запрета
Пламенно, ни капли не любя...
Завтра я убью тебя за это!
Вытравлю из памяти тебя,

Ночь на нить забвения нанижу...
Что бы ты сейчас не говорил,
Завтра я тебя возненавижу!
А сегодня ты меня споил...

(с) Чье то

[Aurum]

Там, где ветер вычищен, свеж, черняв,
Там, где желтое солнце хрустит поджаристо,
Господи, верни мне хоть немножко меня.
Пожалуйста...

Наверное, раньше - проще, но я не помню, счастливый, неосмысленный истукан, я помню - радуга влезла на подоконник и зацепилась краешком за стакан. На фотопленке видно: лежу с раскрасками, грожу кому-то маленьким кулаком, родные руки, теплые, пахнут ласково, фиалками и, наверное, молоком;Такой вот ангел в путанице пеленочной, вокруг все охают, ахают: "Ну, дела!.." Не знаю, говорят, я была смышленая, заговорила, раньше, чем родилась. Что ж - говорят, и ладно, поверю на слово, молочный не отвяжется запашок, ноябрь, глухая осень - случайно, наскоро, а дальше - что поделать - отсчет пошел.

А дальше - тоже слабо - но всё же явственней - как тихие слова, как последний вздох, весенний первый грипп налетает ястребом, хватает и уносит в свое гнездо. Считая, что я не слышу, прозрачным шепотом, дыхание нервозное отпустив: "Как вовремя спохватились, кто знает - что потом? Еще два дня - и было бы не спасти." Запрятавшись, затаившись под чьей-то шубкой, я вникаю в эту горькую мамью речь. Я поняла - я маленькая, я хрупкая, мне нужно постараться себя беречь. Реву в подушку, легочным хриплым клекотом, выходит, жить - безвыходней и больней. Храню себя, боюсь, берегу далекую, неведомую искорку в глубине.

Стареет мама, вдруг умирает бабушка, так не бывает? Правда же? Ну, скажи... В широкой паутине забилась бабочка, и трепетом обвиняет меня во лжи, а мне двенадцать. Уличными кошмарами пугает телевизор под рождество. Я прижимаюсь к маме покрепче - мало ли, метет декабрь снежной гнилой листвой. Люблю тебя, пророчества не сбываются, вот только мертвый профиль... Народ, скамья. А в голове со скрипом, но выбивается: "Выходит, существую не только я." Освобождаю место под эту истину, вдыхаю, не пытаясь пока понять. На небе снова звезды - глазеют пристально на глупую беспомощную меня. Пришла из школы, красная - прямо с улицы, вздыхают: "Непослушная егоза." Чем ближе -тем всё правильнее рисуется, всё беспощадней смотрит глаза-в глаза.

Застенчивая, хоть порой и не в меру наглая, измучает и потупится "Извини..." А перед первым курсом подстриглась наголо, как будто бы это может всё изменить. Да ладно, всё бывает, хотя бы честная, какое "сложно" - просто семнадцать лет. Купила две тетрадки и пачку "Честера"- такой стандартный девочковый комплект. Дожди и ссоры, время на грани вымысла, в каникулы загорела - была в Литве - не то чтоб поумнела, скорее выросла, зато хоть научилась варить глинтвейн. Характер - да, не сахар, слова отточены, густая бахрома по краям штанин. Наверно, уже привыкла, что рядом топчется влюбленный и отвергнутый гражданин. И мама не гордится подобной дочерью, три ночи дома, месяц - друзья в Москве. А засыпать страшнее и одиночее, перехожу дорогу на красный свет.

Летят, летят минуты холодным бисером, дождем звенящим сыплются на ладонь. Люблю широкоплечих и независимых, очкастых, с рыжеватою бородой. Они сильнее неба и с каждым справятся, легко смеются, ветер, огонь в груди. Я их капризный ангел, но им не нравится, когда реву, цепляясь: "Не уходи". Такая осень, долгая неуютная, какой там страх - мне в прорубь бы с головой. Стираю письма - жгла бы, но жаль компьютера, и притворяюсь ласковой и живой.
Поет Нева и небо закатом застило, я слышу как поет подо льдом вода. Люблю очкастых - жизнь выдает глазастого, лохматого, узкоплечего - навсегда. Иду себе, шагаю по струнке тоненькой, из облаков вытягиваю лучи. Из детства лезет радуга с подоконника, босая радость, острая - хоть кричи, неистовая, искрящаяся, глубинная, светящаяся ночами, слепая днем. Сижу, учусь, читаю и жду любимого - Любимого - хоть гори оно всё огнем.

Проходит ночь, что может быть замечательней, за ней неслышным шагом приходит день, ищу себя, ищу под столом и тщательно, бессмысленно - меня уже нет нигде. Копаюсь в том, что глупо и возмутительно ошибочно называется головой. Остались: страх - за маму (звонок родителям), любовь (и страх, конечно же) за него. Набор цитат. Малиновая оскоминка. На теплом лбу каштановый завиток. И тонкое сияние с подоконника, разложенное на семь основных цветов.

Господи, неужто вот этот, в рясе,
Несет тебя на острие копья.
Боюсь за тебя, а вдруг и ты потерялся
Как я.

© Аля Кудряшова

[Нина]

Михаил Круг - Давай поговорим

Давай поговорим о нас с тобой потом,
Чтоб как-то снять с души ошибки наших судеб.
Давай поговорим и вспомним обо всем,
Что было так давно, чего уже не будет.

Я чушь тебе мелю, а думаю о нас
И вроде не смотрю, а все равно все вижу,
Как смотришь ты за мной и, кажется, сейчас
Ты хочешь, чтобы я подсела к тебе ближе.

Давай поговорим, хоть знаем я и ты,
Что все слова давно в душе перегорели.
Но в памяти моей так много теплоты,
Я помню - мы с тобой глаза в глаза глядели.

Я думал - постарел, все в прошлом и забыто,
Ты веришь - сколько лет, но каждый раз щемит.
Вот мы с тобою здесь, а юность наша где-то,
Так хочется туда, туда, где не болит.

Давай поговорим, ни повода, ни слова