Когда город уснул, когда город затих

[Вега]

Вот так АДв всех разогнал спать

[Островок]

Сегодня суббота? У мну зимой любой день может быть рабочий и любой - не рабочий. Мне завтра только к 12 на работу. Высплюсь.

[АЙЯ]

Вы чего не спите, полуношницы?)))

[Tresor]

И лишь среди ночи в тихой среде ночи послышался лёгкий вздох Tresor-а - настроил...

Теперь спать...

[Оксана]

Тонкий серпик луны
Режет небо на части.
Мы с тобой влюблены,
Мой собрат по несчастью.
Я - в тебя, ты - в неё,
А она - где-то с третьим.
Чтож ты, горе моё,
Меня раньше не встретил?
Не нашёл, не узнал -
И любовь не сложилась.
То ли ты опоздал,
То ли я торопилась.
Что теперь горевать?
Так бывает на свете:
Я - одна, ты - один,
А она - где-то с третьим.

[Tresor]

Сообщение от Оксана

Что теперь горевать?
Так бывает на свете:
Я - одна, ты - один,
А она - где-то с третьим.

Что-то мало тут света -
видно, ночь на дворе -
нет ни сна, ни ответа...
Как сказать детворе,
что не стоит жизнь горя
и не стоит смерть зла?
Коль любви меньше моря,
не полюбишь козла...

Ты одна? Он один? Нет, не горе -
и не стоит стакана вина
на ночном и вселенском просторе -
если с третьим каким-то она.

[Оксана]

Вы обращали внимание, какого цвета зимние сумерки?
Не синие, вовсе нет. Синими бывают дневные тени - те, что ясным зимним днём дремлют у подножия деревьев, под стенами домов, среди вевей замёрзшего кустарника. На закате они просыпаются и вытягиваются прямо через сугробы.
А в это время заходящее солнце расцеловывает на прощание лёгкие перистые облака, и те рдеют от смущения,
Сумерки сгущаются, смешивая багряную феерию небес с синим покоем земной тверди, и воздух вруг становится сиреневым. Сначала незаметно, а потом всё сильнее и явственнее проявляется эта холодная сиреневость, так непохожая ни на нежный румянец весенних сумерек, ни на уверенно-алое тепло летних, ни на неторопливую мягкость осенних.
Зима настойчиво и немумолимо смешивает краски, добиваясь необходимого тона, потом (на одну только секунду) всё замирает в спокойствии. И она - эта секунда- длится и длится, кажется, целую вечнось. А потом кто-то беззвучно щёлкает выключателем, и цвет пропадает, сменяясь строгой чёрно-белой картиной. Наступает зимняя ночь.

[АЙЯ]

Полнолуние. Большая. Круглая. Манящая. Всегда одинаковая и всегда разная по настроению. И всегда бессонная, чего-то ждущая и зовущая.
Лунный свет физической волной пронизывает тело, сгущает кровь, замедляет движения. Тело становится легким, независимо от веса, движения плавны и гармоничны. Чарующая грация.
Если сейчас подойти к зеркалу, так чтобы в нем, сзади тебя, отражалась Луна, то можно увидеть свою Душу, в глазах которой отражается по маленькой Луне. Три полных Луны - Магия!
Думать ни о чем не надо, отдаться потоку лунного света и плыть, плыть плыть...

[АЙЯ]

Сколько вас неспящих в Крещенскую ночь! Доброй ночи вам и доброго утра проснувшимся! С Крещением Господнем, дамы и господа!
Холодный душ бодрит, как никогда, зуб на зуб не попадает)))) Щаз кофейку сварю и буду улыбаться жизни)))

[Инна]

И тебя)

[Tresor]

Ночь.
Очередная.
И от размышлений не уйти...

[Оксана]

Весь день шёл снег, неторопливо и старательно окрашивая мир в белый цвет.
Он сровнял дорогу с полем, засыпав грязные следы автомобилей, залепил ветви деревьев, словно натянув мягкие белоснежные рукавички на зябкие хрупкие пальцы-веточки. Разноцветные крыши домов спрятались по совешенно одинаковыми сугробами.
Ночью одноцветный мир выглядит совершенно призрачным. Ветер, убаюканный ночным безмолвием, заснул в ивняке. Где-то там, за пеленой низких облаков, светит луна, отнимая у окружающего мира последние крохи реальности.

[Оксана]

У стены старого деревенского дома жил-был сугроб.
Большой и вальяжный, он весьма выделялся размерами и осанистостью. Снег, скатывающийся с крыши во время оттепелей, придавал ему веса и основательности.
К концу зимы с сугробом стали происходить странные перемены. Ласковое, вроде бы, солнышко, превращало чудные белоснежные сугробьи бока в рыхлую ноздреватую массу. Ручейки, весело журчащие где-то глубоко в его недрах, подтачивали бедолагу, заставляя морщиться и оседать.
И только ночь старательно украшала сугроб, вымораживая его и украшая на свой замысловатый манер. В свете фонаря горделивое сияние инеистых боков выглядело эффектнее, чем блеск стразов на платье какой-нибудь записной модницы. А странные очертания покосившейся за день снежной массы напоминали творения абстракционистов.
У стены старого дома тихо и незаметно исчезал сугроб.

[Оксана]

Вторую ночь идёт снег. Вторую ночь на улице творится волшебство.
Весна немножко, совсем чуть-чуть завидует зиме - её умению принарядить всё вокруг в пушистые инеистые одежды. И она сумела, нашла свой способ. Пусть нет мороза, зато есть снег - мягкий, мелкий, мокрый - пристающий к любой поверхности, даже к самой крохотной веточке. И вот уже на фоне тёмного неба проступили белые, мягко изломанные линии рисунка первых весенних ночей.
Однако же мартовские ночи совсем не похожи на зимние - графичные, чёрно-белые, холодно-атласные. Мартовские ночи насыщены цветом. Посмотри на небо: затянутое снежными тучами, оно вовсе не черно, нет, оно синее. Очень тёмно-синее, мягко-бархатное, местами подсвеченное золотистыми огнями города, неторопливо извергающее мириады снежинок. Сквозь невесомое марево просвечивает недоумённый глаз луны.
Уличные фонари,подсвечивают снежную вакханалию, подкрашивая в ночную картину золотом, углубляя тени и добавляя объём.
Красный кирпич соседского дома, тёплая коричневая шершавость ракиты - цвета мартовской ночи мягко перетекают друг в друга, нашёптывая сказки и напевая нежнейшую из колыбельных.

[Оксана]

Кап-кап - утекает зима - капля за каплей - исчезает с талыми водами.
Шшу-у-у-у-шурррх - ветер в ивняке стряхивает капли с веток в тёмную воду ручья.
Раз-два - подсчитываю минуты. Время течёт между пальцев, оставляя в ладонях воспоминания и грусть.
Дым из трубы стелется по крыше, придавленный сырым тяжёлым воздухом. Снег под ногами уже не скрипит, а чавкает. Лужи вольготно расплылись на дороге, претендуя на звание озера или, хотя бы, пруда. По ним бодро шлёпают собаки, презрительно фыркая на хозяйские сантименты.

[Оксана]

На улице холодно. В домах затопили печи.
Ночь ветрена и пахнет дымом. Сладковатым - от дубовых дров, терпким - от берёзовых. Лиственничные щепки в моём камине нежно пахнут карамелью.
В доме тепло. В доме мурлычет кот и тикают часы, отмеряя секунды ночного бездумья.
За окном темнота. Роскошная бархатная темнота, занавесившая окна, скрывшая стылую зябкость мартовских пейзажей.

[АЙЯ]

Мне приснились твои глаза
Цвета горького шоколада…
За окном шумела гроза,
Пред иконой тлела лампада.

По щеке катилась слеза,
У Бога молила награды…
На меня смотрели глаза
Цвета горького шоколада.

Дождь прошел, умыв небеса,
В окно заструилась прохлада…
Среди звезд сияли глаза
Цвета горького шоколада.

Наяву, во сне – чудеса!
Днем и ночью - моя отрада,
Улыбаются мне глаза
Цвета горького шоколада

[Оксана]

На улице дождь.
Мелкий ночной дождик, чуть слышно шуршащий по крышам. Он аккуратно украшает стёкла россыпью капель, сияющих на зависть всем бриллиантам.
На улице темнота.
Холодная темнота апрельской ночи, хранящей воспоминания о мимолётном тепле апрельского дня.
На улице горит свет.
Неяркий свет маленькой лампочки над крыльцом, словно магнит, притягивает к себе мельтешение мотыльков. Они танцуют в тусклых лучах маломощного светильника, создавая на стене дома безумный театр теней.
Мотыльки оккупировали вход, не желая улетать в темноту и сырость. Им неплохо и здесь.
Потому что там, на улице, идёт дождь.

[Оксана]

Ночь накатывалась стремительно и неумолимо. Уверенно, обжигая холодом сгущались сине-синие сумерки.
Надутая важная луна, медно-красная, словно новенький пятак, медленно поднималась над горизонтом, путаясь в ветках дальнего леса. Выше, выше - она бледнеет, приобретая всё более чёткие очертания и холодный надменный блеск.
Звёзды, словно отрываясь за все предшествующие пасмурные дни, светят отчаянно ярко.
Залётный мотылёк с настойчивостью маньяка долбится об лампочку над крыльцом.
Вывел последнее коленце и улетел спать сумасшедший соловей, нынче вечером поспешивший заявить о себе миру.
Наступила ночь. Обычная майская ночь.

Я соврала про соловья:
Ему плевать на холод ночи.
Нет смысла спать, скажу вам я,
Когда душа чего-то хочет.

Когда душа летит к луне,
На мир выплёскиваясь песней,
И птах поёт, забыв о сне,
Про то, что жизнь - всего чудесней.

[Оксана]

Луна сегодня похожа на сыр из какого-нибудь мышиного рая - огромная, масляно-жёлтая, ноздреватая, и даже слегка понадкусанная с одного бока.