Поэзия

[Valencia]

А МУЗЫКОЙ ПОДЕЛИШЬСЯ?

[червонец]

Сообщение от Valenciya

А МУЗЫКОЙ ПОДЕЛИШЬСЯ?

Обязательно! Осталось за малым: выбрать время, записать, обработать и выложить в инет. Всего делов-то...

[Вилли Старк]

Различные Женщины ходят по свету.
Буквально два слова - на тему на эту.
Во-первых, есть Женщины - рыбки и птички.
Есть зайки и пупсики. Пышки и спички.
Драконы и змеи. И тысячи кисок.
(Тут крик из толпы: "Огласите весь список!")
Есть Женщина-смирно. Есть Женщина-вольно.
Есть Женщина-"Hива" и Женщина-"Вольво".
Есть Женщина-плазма. Женщина-лёд.
Женщина-лезвие. Женщина-йод.
Есть Женщины-девы и Женщины-овны.
Есть Женщины-где-вы? и Женщины-вот-мы!
Вот Женщина-финка. Вот Женщина-полька.
Вот Женщина-фиг-вам! и Женщина-сколько?
Два мира, два полюса: Женщина-хмель
И Девочка-помнишь-я-нес-твой-портфель?
Манящая Девушка-бригантина
И Женщина-где-ты-шатался-скотина?
Есть Женщина-повесть. Есть Женщина-строчка.
И просто конец всему - Женщина-точка.
Hет двух одинаковых Женщин на свете.
Мы кое-что поняли в этом предмете.
Мягки и податливы Женщины-клецки.
Болтает без умолку Женщина-Троцкий.
Всегда предсказуема Женщина-эхо.
И в семьдесят женственна Женщина-Пьеха.
У Женщины-бабы - простая натура.
А Женщина-пуля - как водится, дура.
Все время колеблется Женщина-синус.
И есть свои плюсы у Женщины-минус.
У Женщины-червы - огромное сердце.
Душа на защелке - у Женщины-дверцы.
Прекрасны на Женщине-иве сережки.
У Женщины-тумбочки - чудные ножки.
Сильна интуицией Женщина-Глоба.
Сильна конституцией Женщина-сдоба.
Пунцовые губы - у Женщины-вамп.
Песцовые шубы - у Женщины-вам-б.
В беседках беседы - у Женщины-ямб.
Hо сладость победы - у Женщины-штамп.
Ведут себя Женщины неодинаково.
Уж мы-то от них навидалися всякого.
С рассветом поднимет нас Женщина-утро,
А вечером - Женщина-Камасутра.
От снега, от ливня, от града укроет
Hадежная Женщина-рубероид.
Лишит разом разума Женщина-ром.
Hа место поставит нас Женщина-бром.
Hаделает крошек нам Женщина-плюшка.
По шайбе нащелкает Женщина-клюшка.
Согреет до косточек Женщина-юг.
Бесследно поглотит нас Женщина-люк.
Вот Женщина-свечка сгорает от страсти.
Стирает старательно Женщина-ластик.
Вот Женщина-блузка куда-то слиняла.
А Женщина-раз нас зачем поменяла?
Чего надо Женщине-не-уходи-же?
Куда навострилися Женщины-лыжи?
Доколь подстрекать будут нас на поступки
Зовущие, жадные Женщины-губки?
Застряв, словно в джунглях, в словах непролазных,
Мы славим всех Женщин - хороших и разных!
Заметим от имени всех мужиков:
Вы - всё, что нам нужно во веки веков!
А именно: мама, супруга, подруга,
Лекарство, подушка, мечта, Джомолунгма,
Оазис в пустыне и плот в океане,
Картошка в кастрюле, грибы на поляне,
Заботы о частном и мысли о вечном,
Часовня на Красном и звезды на Млечном.
Вам скажут и прапорщики, и поэты:
Зимою и летом все мысли - про это.
А именно: здорово, хоть и непросто,
Объять необъятную Женщину-космос,
Разжать крепко сжатую Женщину-фигу
И выиграть Женщину-высшую-лигу,
В постель положить с собой Женщину-книжку,
Все деньги поставить на Женщину-фишку,
И высшее счастье - вскочить среди ночи
С заботой о Женщине-тамагочи.
. Не знаю, что это и чье это, но мне понравилось.

[Вилли Старк]

Николай Заболоцкий

МЕРКНУТ ЗНАКИ ЗОДИАКА

Меркнут знаки Зодиака
Над просторами полей.
Спит животное Собака,
Дремлет птица Воробей.
Толстозадые русалки
Улетают прямо в небо,
Руки крепкие, как палки,
Груди круглые, как репа.
Ведьма, сев на треугольник,
Превращается в дымок.
С лешачихами покойник
Стройно пляшет кекуок.
Вслед за ними бледным хором
Ловят Муху колдуны,
И стоит над косогором
Неподвижный лик луны.

Меркнут знаки Зодиака
Над постройками села,
Спит животное Собака,
Дремлет рыба Камбала,
Колотушка тук-тук-тук,
Спит животное Паук,
Спит Корова, Муха спит,
Над землей луна висит.
Над землей большая плошка
Опрокинутой воды.

Леший вытащил бревешко
Из мохнатой бороды.
Из-за облака сирена
Ножку выставила вниз,
Людоед у джентльмена
Неприличное отгрыз.
Все смешалось в общем танце,
И летят во сне концы
Гамадрилы и британцы,
Ведьмы, блохи, мертвецы.

Кандидат былых столетий,
Полководец новых лет,
Разум мой! Уродцы эти -
Только вымысел и бред.
Только вымысел, мечтанье,
Сонной мысли колыханье,
Безутешное страданье,-
То, чего на свете нет.

Высока земли обитель.
Поздно, поздно. Спать пора!
Разум, бедный мой воитель,
Ты заснул бы до утра.
Что сомненья? Что тревоги?
День прошел, и мы с тобой -
Полузвери, полубоги -
Засыпаем на пороге
Новой жизни молодой.

Колотушка тук-тук-тук,
Спит животное Паук,
Спит Корова, Муха спит,
Над землей луна висит.
Над землей большая плошка
Опрокинутой воды.
Спит растение Картошка.
Засыпай скорей и ты!

1929

[Ясна]

И в виде песни обожаю.

[Вилли Старк]

Сообщение от Ясна

И в виде песни обожаю.

[АЙЯ]

Евгений Винокуров

Она


Присядет есть, кусочек половиня,
Прикрикнет: "Ешь!" Я сдался. Произвол!
Она гремит кастрюлями, богиня.
Читает книжку. Подметает пол.
Бредет босая, в мой пиджак одета.
Она поет на кухне поутру.
Любовь? Да нет! Откуда?! Вряд ли это!
А просто так:
уйдет - и я умру.

Н.Бусыгина

***
Я приснилась себе под дождем.
Дождь во мне шелестел, голубея,
Неустойчиво зыбким путем
От него я бежала, слабея.
Приминая траву-лебеду,
Сопрягая небесные глуби,
Он меня обнимал на ходу,
На ходу целовал меня в губы.
Я просыпалась отводя
От глаз подушку - пусть просохнет,
И стряхивалась от дождя,
И жмурилась от солнца в окнах.

Т.Жирмунская

Свет любви

Не знаю сколько ему лет
и каковы его заслуги,
но на мужчине этом след
любви одной моей подруги.
И я, не помня ничего,
что сочинил бы этот некто,
его высокое чело толкую в пользу интеллекта.
Страданье вижу в складке губ,
в глазах высматриваю душу,
хотя они, впустивши вглубь,
сейчас же вытолкнут наружу...
Как старомодно - свет любви!
Как ординарно,как презренно!
Анахронизмом объяви,
но, он сильней лучей рентгена.
Уже нас нет, уже черёд
Других, неведомых, небывших.
А свет от нас ещё идёт:
дар тех, нас некогда любивших.

[Кот Васька]

Я иду долиной. На затылке кепи,
В лайковой перчатке смуглая рука.
Далеко сияют розовые степи,
Широко синеет тихая река.

Я - беспечный парень. Ничего не надо.
Только б слушать песни - сердцем подпевать,
Только бы струилась легкая прохлада,
Только б не сгибалась молодая стать.

Выйду за дорогу, выйду под откосы, -
Сколько там нарядных мужиков и баб!
Что-то шепчут грабли, что-то свищут косы.
"Эй, поэт, послушай, слаб ты иль не слаб?

На земле милее. Полно плавать в небо.
Как ты любишь долы, так бы труд любил.
Ты ли деревенским, ты ль крестьянским не был?
Размахнись косою, покажи свой пыл".

Ах, перо не грабли, ах, коса не ручка -
Но косой выводят строчки хоть куда.
Под весенним солнцем, под весенней тучкой
Их читают люди всякие года.

К черту я снимаю свой костюм английский.
Что же, дайте косу, я вам покажу -
Я ли вам не свойский, я ли вам не близкий,
Памятью деревни я ль не дорожу?

Нипочем мне ямы, нипочем мне кочки.
Хорошо косою в утренний туман
Выводить по долам травяные строчки,
Чтобы их читали лошадь и баран.

В этих строчках - песня, в этих строчках - слово.
Потому и рад я в думах ни о ком,
Что читать их может каждая корова,
Отдавая плату теплым молоком.
1925



хххх

Я обманывать себя не стану,
Залегла забота в сердце мглистом.
Отчего прослыл я шарлатаном?
Отчего прослыл я скандалистом?

Не злодей я и не грабил лесом,
Не расстреливал несчастных по темницам.
Я всего лишь уличный повеса,
Улыбающийся встречным лицам.

Я московский озорной гуляка.
По всему тверскому околотку
В переулках каждая собака
Знает мою легкую походку.

Каждая задрипанная лошадь
Головой кивает мне навстречу.
Для зверей приятель я хороший,
Каждый стих мой душу зверя лечит.

Я хожу в цилиндре не для женщин -
В глупой страсти сердце жить не в силе,-
В нем удобней, грусть свою уменьшив,
Золото овса давать кобыле.

Средь людей я дружбы не имею,
Я иному покорился царству.
Каждому здесь кобелю на шею
Я готов отдать мой лучший галстук.

И теперь уж я болеть не стану.
Прояснилась омуть в сердце мглистом.
Оттого прослыл я шарлатаном,
Оттого прослыл я скандалистом.
1923

[АЙЯ]

Воооот! Так-то лучше, Васечкин.

[Кот Васька]

Артюр Рембо, ПЕРВЫЙ ВЕЧЕР

Она была почти раздета,
И, волю дав шальным ветвям,
Деревья в окна до рассвета
Стучались к нам, стучались к нам.

Она сидела в кресле, полу-
Обнажена, пока в тени
Дрожали, прикасаясь к полу,
Ее ступни, ее ступни.

А я бледнел, а я, ревнуя,
Следил, как поздний луч над ней
Порхал, подобно поцелую,
То губ касаясь, то грудей.

Я припадал к ее лодыжкам,
Она смеялась как на грех,
Но слишком томным был и слишком
Нескромным этот звонкий смех.

И, под рубашку спрятав ножку,
"Отстань!" - косилась на меня,
Притворным смехом понемножку
Поддразнивая и казня.

Я целовал ее ресницы,
Почуяв трепет на губах,
Она пыталась отстраниться
И все проказничала: "Ах!

Вот так-то лучше, но постой-ка..."
Я грудь ей начал целовать -
И смех ее ответный столько
Соблазнов мне сулил опять...

Она была почти раздета,
И, волю дав шальным ветвям,
Деревья в окна до рассвета
Стучались к нам, стучались к нам.
1870

[Вега]

Сообщение от АЙЯ

Любовь? Да нет! Откуда?! Вряд ли это!
А просто так:
уйдет - и я умру.

Вспомнился фильм "Любовь и голуби", где героиня говорит - кака така любовь, если мне дышать нечем, воздуха не хватает. )))

[АЙЯ]

Да, еще у Цветаевой есть:

Любовь.

Ятаган? Огонь?
Поскромнее, — куда как громко!
Боль, знакомая, как глазам — ладонь,
Как губам —
Имя собственного ребенка.

[Вилли Старк]

Басенка VIII
ВОРОН И ЛИСИЦА


Негде Во́рону унесть сыра часть случилось;
На́ дерево с тем взлетел, кое полюбилось.
Оного Лисице захотелось вот поесть;
Для того, домочься б, вздумала такую лесть:
Воронову красоту, перья цвет почтивши,
И его вещбу еще также похваливши,
«Прямо, — говорила, — птицею почту тебя
Зевсовою[1] впредки, буде глас твой для себя
И услышу песнь, доброт всех твоих достойну».
Ворон похвалой надмен, мня себе пристойну[2],
Начал, сколько можно громче, кракать и кричать,
Чтоб похвал последню получить себе печать;
Но тем самым из его носа растворенна
Выпал на́ землю тот сыр. Лиска, ободренна
Оною корыстью, говорит тому на смех:
«Всем ты добр, мой Во́рон; только ты без сердца мех[3]».

<1752>
Басня Тредиаковского. Класс.

[АЙЯ]

Это чего ж, Крылов умыкнул сюжетец-то, да? Или вольный перевод сделал?

[Вега]

Сообщение от АЙЯ

Крылов умыкнул сюжетец-то, да?

Ага. У Эзопа, блин

[Вилли Старк]

Сообщение от АЙЯ

Это чего ж, Крылов умыкнул сюжетец-то, да?

Этих басен про ворону и лису есть у Лафонтена, Сумарокова, Ломоносова даже, вроде)
Да, все они перепевали Эзопа. Модно было вольно переводить или брать сюжет у античных поэтов.

[CrazySiny]

Ирина Токмакова

Мальчишка Том

Мальчишка Том покинул дом,
Слезу смахнув рукой.
Всё дело в том, что этот дом
Был вовсе не такой:

Скрипели двери в нём не так,
Не так устроен был чердак,
И не такие деревца
Не так стояли у крыльца,
И не такой была река,
И не такими облака,
И мама в доме над рекой
Была какой-то не такой...

И Том поплёлся наугад,
Куда глаза глядят.
Его хлестал и дождь, и град
Четыре дня подряд.

Мальчишка Том на каждый дом
Поглядывал с тоской,
Но дело в том, что каждый дом
Был тоже не такой:

Скрипели двери в нём не так,
Не так устроен был чердак,
И не такие деревца
Не так стояли у крыльца,
И не такой была река,
И не такими облака,
И в каждом доме над рекой
Бывала мама не такой...

Он шёл на север и на юг
Чужою стороной,
Но сделал круг, и вышел вдруг
Опять к себе домой.

Мальчишка Том увидел дом,
Слезу смахнул рукой.
Всё дело в том, что этот дом
Внезапно стал ТАКОЙ.

И двери в нём скрипели ТАК,
И ТАК устроен был чердак,
И ТАК стояли у крыльца
Совсем ТАКИЕ деревца,
Совсем ТАКОЙ была река,
Совсем ТАКИМИ облака,
А мама в доме над рекой
Бала такой, была ТАКОЙ...

Такая мама в доме том,
Какой нигде не видел Том.

(По памяти)

[АЙЯ]

Я тоже в 13 лет сбегала из дома, а когда вернулась, оказалось, что это самый лучший дом на свете, где живет самая лучшая мама.

[АЙЯ]

Майя Румянцева


"Красота"

Кто-то кричал: «Нынче Пашка пашет!»,
И мы бежали к дымящейся пашне.
И, встав потом у зеленой обочины,
С ребячьим восторгом глядели оттуда;
А он у края пропасти точно,
Трактор свой разворачивал круто.
Казалось, машину потянет к обрыву,
И бабы глаза закрывали пугливо,
И после кричали: «Эх, бесшабашный!» -
Лукаво им подмигивал Пашка.
И улыбался во всю белозубо,
И голос его летел за версту:
-Полюби меня, Маруся!
Полюби за красоту!

Были очи черней, чем уголь;
Были брови – тревожное чудо.
Забиралась я в дальний угол –
На него смотрела оттуда.
В 10 лет красота непонятным,
Неосознанным заволнует…
Выходил он высокий и ладный,
Под улыбку свою озорную!
А в ресницах запуталось лихо
И гитары небрежный звон;
И мужья, ревниво окликнув,
Уводили из клуба жен.
Брови ломаны, кверху рвутся!
Да над струнами пальцы бьются!
По ладам бегут в высоту:
-Полюби меня, Маруся,
Полюби за красоту!

Небо черное… Небо грозное…
Фронтовые дальние выстрелы.
В эшелоне под стук колесный
Уезжать далеко трактористу,
И вернуться зимой домой…
Вместо ног – 2 обрубка квадрата,
И лицо все ожогами смято…
Куда же девалась твоя высота?
Куда же девалась твоя красота?
И когда он пил до угару,
То кричал: «Для чего мне жить?!»
И за гриф, как за глотку, гитару –
Словно хочет ее задушить!
И по ветру бросал ее кручено,
Телогрейку рванув с плеча,
И катался по снегу жгучему,
И в сугробы уткнувшись кричал…
Тяжесть века и горе века!
На Земле плачет полчеловека.
И не струны, а стоны рвутся,
По ладам бегут в пустоту:
-Полюби меня, Маруся!
Полюби за красоту!

Нет, его не оплакивали…
А всем селом поднимали!
Протезы желты, как факелы –
Яростно полыхали.
И от него не водкой,
А новою кожей пахло!
И шел он тяжелой походкой,
Волнуясь, полем непаханным.
И все начинал он заново:
И это вращенье колес,
И медленное, плавное
Открытие первых борозд!
И под ногами тяжелыми
Рычал побежденный мотор,
Впервые с глазами серьезными
Пашка ушел в простор…

И пашня с дымком и грачами
Легла у него за плечами,
И сотни глаз нараспашку
Смотрели на нового Пашку.
И сам в себе открывал он
И силу, и широту:
-Полюби его, Маруся!
Полюби за Красоту!

Станислав Вторушин.

Современная баллада.


Был он маленький,
белобрысый и близорукий.
Не такой, как на памятнике,
над которым горят огни.
И когда ребята
смотрели на его руки,
то всегда удивлялись -
насколько худы и прозрачны они.
И шутили.
А ему было очень неловко,
когда кто-нибудь говорил:
- А ну-ка начнись война.
Эти руки не только не смогут
держать винтовку,
но смешнее другое -
из них убежит она.
А война началась.
В неестественных позах пехота
в гимнастерках намокших
у высотки лежала в пыли.
Он остался один.
Он лежал позади пулемета.
И враги не стреляли -
ползли.
Тишина, спресовавшись,
давила на уши.
И жара - так,
что плавился весь небосвод.
И когда они крикнули:
- Выходи,
или будет капут тебе, руссишь,
они вдруг услыхали,
как начал выбивать свою дробь пулемет.

А они все ползли,
в серых френчах солдаты.
И когда уже рядом задышали, сопя,
он зубами рванул
кольцо у гранаты,
чтоб на этой высотке оставить себя.
Был он маленький, близорукий.
Он ходил в темно-синем берете.
Не такой, как на памятнике,
где цветы оставляет народ.
И не знает никто,
что он страшно любил
кибернетику.
И ее на столетие
мог бы двинуть вперед.

Вадимир Шостко

Солдатская песня

Солдаты падают.
Не верьте,
Что с песней падают в бою.
В бою, где взвизгивают смерти,
Солдаты песен не поют.

Их оставляют где-то сзади,
Как полыхающий закат,
Как алый отсвет на солдате,
Не обернувшемся назад.

Слова как будто бы мельчают,
И наполняет цепи рот
Одно предсмертное молчанье,
Одно движение вперед.

Сквозь копошащиеся страхи,
Сквозь ветра воющую твердь,
Когда под потою рубахой
Тебя ощупывает смерть.

И перед ней не оступиться,
И приподняться над собой...
А песни, тепленькие птицы,
Остались где-то за спиной.

Как лазареты полковые,
Как кухни, теплые слегка,
Как прядь волос светлоковыльных
Из-под узорного платка.

Как вся страна,
Где в пятнах солнца
Светло-зеленая весна,
Та, за которую ведется
Вся эта трудная война!

[АЙЯ]

А. ТВАРДОВСКИЙ

СМЕРТЬ И ВОИН

За далекие пригорки
Уходил сраженья жар.
На снегу Василий Теркин
Неподобранный лежал.

Снег под ним, набрякши кровью,
Взялся грудой ледяной.
Смерть склонилась к изголовью:
- Ну, солдат, пойдем со мной.

Я теперь твоя подруга,
Недалеко провожу,
Белой вьюгой, белой вьюгой,
Вьюгой след запорошу.

Дрогнул Теркин, замерзая
На постели снеговой.
- Я не звал тебя, Косая,
Я солдат еще живой.

Смерть, смеясь, нагнулась ниже:
- Полно, полно, молодец,
Я-то знаю, я-то вижу:
Ты живой, да не - жилец.

Мимоходом тенью смертной
Я твоих коснулась щек,
А тебе и незаметно,
Что на них сухой снежок.

Моего не бойся мрака,
Ночь, поверь, не хуже дня...

- А чего тебе, однако,
Нужно лично от меня?

Смерть как будто бы замялась,
Отклонилась от него.
- Нужно мне... такую малость,
Ну почти что ничего.

Нужен знак один согласья,
Что устал беречь ты жизнь,
Что о смертном молишь часе...

- Сам, выходит, подпишись? -
Смерть подумала.
- Ну что же, -
Подпишись, и на покой.
- Нет, уволь. Себе дороже.
- Не торгуйся, дорогой.

Все равно идешь на убыль. -
Смерть подвинулась к плечу. -
Все равно стянулись губы,
Стынут зубы...
- Не хочу.

- А смотри-ка, дело к ночи,
На мороз горит заря.
Я к тому, чтоб мне короче
И тебе не мерзнуть зря...

- Потерплю.
- Ну, что ты, глупый!
Ведь лежишь, всего свело.
Я б тебя тотчас тулупом,
Чтоб уже навек тепло.

Вижу, веришь. Вот и слезы,
Вот уж я тебе милей.
- Врешь, я плачу от мороза,
Не от жалости твоей.

- Что от счастья, что от боли -
Все равно. А холод лют.
Завилась поземка в поле.
Нет, тебя уж не найдут...

И зачем тебе, подумай,
Если кто и подберет.
Пожалеешь, что не умер
Здесь, на месте, без хлопот...

- Шутишь, Смерть, плетешь тенета.
Отвернул с трудом плечо.-
Мне как раз пожить охота,
Я и не жил-то еще...

- А и встанешь, толку мало, -
Продолжала Смерть, смеясь. -
А и встанешь - все сначала:
Холод, страх, усталость, грязь...
Ну-ка, сладко ли, дружище,
Рассуди-ка в простоте.

- Что судить! С войны не взыщешь
Ни в каком уже суде.

- А тоска, солдат, в придачу;

Как там дома, что с семьей?
- Вот уж выполню задачу -

Кончу немца - и домой.
- Так. Допустим. Но тебе-то
И домой к чему прийти?,
Догола земля раздета
И разграблена, учти.
Все в забросе.

- Я работник,
Я бы дома в дело вник,
- Дом разрушен.
- Я и плотник...
- Печки нету.
- И печник...

Я от скуки - на все руки,
Буду жив - мое со мной.
- Дай еще сказать старухе:
Вдруг придешь с одной рукой?
Иль еще каким калекой, -
Сам себе и то постыл...

И со Смертью Человеку
Спорить стало свыше сил.
Истекал уже он кровью,
Коченел. Спускалась ночь...

- При одном моем условье,
Смерть, послушай... я не прочь...

И, томим тоской жестокой,
Одинок, и слаб, и мал,
Он с мольбой, не то с упреком
Уговариваться стал:
- Я не худший и не лучший,
Что погибну на войне.
Но в конце ее, послушай,
Дашь ты на день отпуск мне?
Дашь ты мне в тот день последний,
В праздник славы мировой,
Услыхать салют победный,
Что раздастся над Москвой?
Дашь ты мне в тот день немножко
Погулять среди живых?
Дашь ты мне в одно окошко
Постучать в краях родных?
И как выйдут на крылечко, -
Смерть, а Смерть, еще мне там
Дашь сказать одно словечко?
Полсловечка?
- Нет. Не дам...

Дрогнул Теркин, замерзая
На постели снеговой.

- Так пошла ты прочь, Косая,
Я солдат еще живой.

Буду плакать, выть от боли,
Гибнуть в поле без следа,
Но тебе по доброй воле
Я не сдамся никогда.

- Погоди. Резон почище
Я найду, - подашь мне знак...

- Стой! Идут за мною. Ищут.
Из санбата.
- Где, чудак?
- Вон, по стежке занесенной...

Смерть хохочет во весь рот:
- Из команды похоронной.
- Все равно: живой народ.

Снег шуршит, подходят двое.
Об лопату звякнул лом.

- Вот еще остался воин.
К ночи всех не уберем.

- А и то устали за день,
Доставай кисет, земляк.
На покойничке присядем
Да покурим натощак.

- Кабы, знаешь, до затяжки -
Щей горячих котелок.
- Кабы капельку из фляжки.
- Кабы так - один глоток.

- Или два...

И тут, хоть слабо,
Подал Теркин голос свой:
- Прогоните эту бабу,
Я солдат еще живой.

Смотрят люди: вот так штука!
Видят: верно, - жив солдат,

- Что ты думаешь!
- А ну-ка,
Понесем его в санбат.

- Ну и редкостное дело, -
Рассуждают не спеша. -
Одно дело - просто тело,
А тут - тело и душа.

- Еле-еле душа в теле...
- Шутки, что ль, зазяб совсем.
А уж мы тебя хотели,
Понимаешь, в наркомзем...

- Не толкуй. Заждался малый.
Вырубай шинель во льду.
Поднимай.

А Смерть сказала:
- Я, однако, вслед пойду.

Земляки - они к работе
Приспособлены к иной.
Врете, мыслит, растрясете
И еще он будет мой.

Два ремня да две лопаты,
Две шинели поперек.
- Береги, солдат, солдата.
- Понесли. Терпи, дружок.

Норовят, чтоб меньше тряски,
Чтоб ровнее как-нибудь,
Берегут, несут с опаской:
Смерть сторонкой держит путь.

А дорога - не дорога, -
Целина, по пояс снег.
- Отдохнули б вы немного,
Хлопцы...

- Милый человек, -
Говорит земляк толково, -
Не тревожься, не жалей.
Потому несем живого,
Мертвый вдвое тяжелей.

А другой:
- Оно известно.
А еще и то учесть,
Что живой спешит до места, -
Мертвый дома - где ни есть.

- Дело, стало быть, в привычке, -
Заключают земляки.-
Что ж ты, друг, без рукавички?
На-ко теплую, с руки...

И подумала впервые
Смерть, следя со стороны:
"До чего они, живые,
Меж собой свои - дружны.
Потому и с одиночкой
Сладить надобно суметь,
Нехотя даешь отсрочку".

И, вздохнув, отстала Смерть.