Поэзия

[Веяна]

Я умею шутить, я умею терпеть,
Я умею не выдать обиды,
Даже если душа будет сильно болеть,
Ведь никто её, к счастью, не видит…

И завидуют люди, порой говоря:
«Вот счастливая, горя не знает!»
Я в ответ улыбнусь и скажу не тая:
«Разве счастье без горя бывает?»

Если бы я никогда не встречалась с бедой,
И несчастья меня обходили,
Мне бы жизнь не казалась чудесной такой…
Просто я бы её не ценила!
Автор неизвестен

[Марина]

Обычная фраза, задела мой разум и тут же сразила,
У слов, несомненно – сокрыта огромная сила,
Любить по стихам, не встречая друг друга – ни разу….
Довериться сердцу, когда сомневается… разум.
Любить по стихам, в этом мире так тоже бывает,
Когда с каждым словом – расстояние вдруг – убывает,
И чудится, будто мелодия дивная льется,
И сердце в груди, все ритмичней и радостней бьется…
Любить по стихам, в этом мире бывает такое,
Не зная границ и запретов - встречаются двое,
И любят уже! И не ищут напрасно ответа,
Их счастье рождается с каждым приходом рассвета…
Любить по стихам, не встречая друг друга - ни разу,
Довериться сердцу, когда сомневается… разум.
Где близость двух душ – там сокрыта огромная сила,
Любить по стихам! И волной, как цунами, накрыло….

Алла Чоловенко

[Островок]

Скажу, что слишком тяжело мне -
Почти солгу:
Как каторжник в каменоломне
Я жить могу.

Мигнет из каменного праха
Глазок цветка…
И на весу - дрожа от страха -
Замрет кирка.

Юрий Влодов

[Островок]

Мне не хочется почти ничего.
Но, пожалуй, было бы мне полезнее
встретить где-нибудь женское существо,
разбирающееся в поэзии.

Чтоб она знала, что такое Борей.
Я бы слушал ее и на ус наматывал.
Чтоб она могла отличать хорей
и не путать Азимова и Айтматова.

Моя просьба скромна, как колбасный сыр,
и в сознании вашем легко уместится:
чтоб она не думала, что Шекспир
написал пьесу «Двенадцать месяцев».

Мне порой бывает грустно, и я не готов
гордиться вместе с ней такими богатствами:
мол, она прочитала «Разум цветов» -
книгу то ли Ибсена, то ли Гамсуна.

В этом есть, наверно, известный комизм,
но часть всегда тоскует по целому –
по влиянию Блока на акмеизм
или Готфрида Бенна на Пауля Целана.

Я хотел бы беседовать не о шмотье,
не о «Мотороле» последней серии,
а о камеях Теофиля Готье –
в крайнем случае, о березках Есенина.

Чтобы с ней бродить по этой стране,
чтоб она знала, реки и горы где,
чтобы точно в лад подпевала мне, -
но таких женщин нет в городе.

Сергей Казнов

[Эсмеральда]

Сообщение от Островок

но таких женщин нет в городе.

Сергей Казнов

Есть))) Хорошее стихотворение

[Островок]

Курсистка


Анна, курсистка, бестужевка, милый дружок!
Что вы киваете так отрешенно и гордо?
Видимо, вечером снова в марксистский кружок —
В платьице жертвенно-строгом, под самое горло?
Аннушка, вы не поверите, как я устал!
Снова тащиться за вами, любимая, следом,
Снова при тусклой коптилке читать «Капитал»,
Будто не зная других развлечений по средам!
Дети дьячков, не стиравшие воротничков,
С тощими шеями, с гордостью чисто кретинской,
Снова посмотрят стремительно из-под очков
На дворянина, пришедшего вместе с курсисткой.
Кто это злое безумие вам диктовал?
Аннушка, что вам тут делать, зачем среди них вы?
Прежде заладят: промышленность, рынок, товар…
После подпольно сипят про враждебные вихри,
Вследствие этого пенья сулят благодать…
Все же их головы заняты мыслью иною:
Ясно, что каждый бы вами хотел обладать,
Как в капитале товар обладает ценою.
Сдавленным шепотом конспиративно орет
Главный поклонник Успенских, знаток Короленок:
«Бедный народ!» (Будто где-нибудь видел народ.)
После он всех призывает в какой-то застенок.
Свет керосинки едва озаряет бедлам.
Некий тщедушный оратор воинственней Марса:
Аннушка! Всю свою страсть безответную к вам
В поисках выхода он переносит на Маркса!
Сущий паноптикум, право. Гляди да дивись.
Впрочем, любимая, это ведь так по-российски —
То, что марксисты у нас обучают девиц,
Или, верней, что в политику лезут курсистки.
Душно мне в Питере, Аннушка. Давит гранит.
Геометрический город для горе-героев.
Ночью, бывало, коляска внизу прогремит,
И без того переменчивый сон мой расстроив,—
Думаешь, думаешь: что вы затеяли тут?
Это нелепо, но все ж предположим для смеха:
Что, если эти несчастные к власти придут?!
В стенах промозглых гранитное мечется эхо.
Аннушка, милая, я для того и завел
Всю эту речь, чтобы нынче, в ближайшее лето,
Вас пригласить на вакации съездить в Орел.
Аннушка, как мне отчетливо видится это!
В августе яблоки, груши, малина — горой.
Верите ль, некуда деть — отдаем за бесценок!
К вашим услугам — отличнейший погреб сырой,
Если вам так непременно охота в застенок.
Будете там запрещенные книжки читать,
Ибо в бездействии ум покрывается ржавью…
Каждую ночку я буду вас так угнетать,
Как и не снилось российскому самодержавью!
…Боже, давно ли? Проснулся, курю в полумгле.
Дождь не проходит, стекло в серебристых потеках…
Что-то творится сейчас на безумной земле?
Там-то не ведают, где ж разглядеть в Териоках!
Видимо, зря я тогда в эмпиреях парил.
Знаете сами, что я никудышный оратор.
Может быть, если бы вовремя отговорил,
Мне бы спасибо сказал государь император.

Дмитрий Быков

[Кот Васька]

Уильям Йейтс (Стихотворный перевод с английского Анны Блейз)




Never Give All The Heart - Никогда не отдавай всё сердце

Never give all the heart, for love
Will hardly seem worth thinking of
To passionate women if it seem
Certain, and they never dream
That it fades out from kiss to kiss;
For everything that's lovely is
But a brief, dreamy. Kind delight.
O never give the heart outright,
For they, for all smooth lips can say,
Have given their hearts up to the play.
And who could play it well enough
If deaf and dumb and blind with love?
He that made this knows all the cost,
For he gave all his heart and lost.

Скупее, сердце, будь в любви:
Те женщины, которым в дар
Откроешь ты свой вечный жар,
Богатства высмеют твои.
Их поцелуи холодят,
А прелесть, что ласкает взгляд,
Развеется, как легкий дым.
Ах, сердце, будь всегда скупым,
Всё лгут прекрасные уста,
Игра любовная проста:
На пораженье обречен,
Кто ослеплен и оглушен.
Расщедришься – твоя беда,
Погибнешь, сердце, навсегда.




Death - Cмерть.

Nor dread nor hope attend
A dying animal;
A man awaits his end
Dreading and hoping all;
Many times he died,
Many times rose again.
A great man in his pride
Confronting murderous men
Casts derision upon
Supersession of breath;
He knows death to the bone -
Man has created death.

Без надежды и страха свой век
Кончает зверь и птаха;
Ждет свою смерть лишь человек
С надеждой и страхом.
Умирал он уже не раз
И не раз поднимался снова.
Силой своей гордясь,
Крепчая в борьбе суровой,
Усмехается он хитро
Духу жизни, ее круговерти;
Ему знакомо смерти нутро -
Человек сам создатель смерти.

[Марина]

детские воспоминания сегодня нахлынули) моя бабушка рассказывала это стихотворение, она учительницей была начальных классов, память была отменная до самого последнего .. до 92 лет

Вот моя деревня, вот мой дом родной,
Вот качусь я в санках по горе крутой,
Вот свернулись санки и я набок - хлоп!
Кубарем качуся под гору, в сугроб.

И друзья – мальчишки стоя надо мной,
Весело хохочут над моей бедой.
Все лицо и руки залепил мне снег…
Мне в сугробе горе, а ребятам смех!

Но меж тем уж село солнышко давно,
Поднялася вьюга, на небе темно.
Весь ты перезябнешь, руки не согнешь,
И домой тихонько нехотя бредешь.

Ветхую шубенку скинешь с плеч долой,
Заберешься на печь к бабушке седой.
И сидишь, ни слова…Тихо все кругом,
Только слышишь: воет вьюга за окном.

В уголке, согнувшись, лапти дед плетет,
Матушка за прялкой молча лен прядет.
Избу освещает огонек светца,
Зимний вечер длится, длится без конца…

И начну у бабки сказки я просить,
И начнет мне бабка сказку говорить:
Как Иван-царевич птицу-жар поймал,
Как ему невесту серый волк достал.

Я прижмусь к старушке, тихо речь журчит
И глаза мне крепко сладкий сон смежит…
А во сне мне снятся чудные края.
И Иван-царевич — это будто я.

Вот передо мною чудный сад цветёт;
В том саду большое дерево растёт.
Золотая клетка на суке висит;
В этой клетке птица точно жар горит.

Прыгает в той клетке, весело поёт;
Ярким, чудным светом сад весь обдаёт.
Вот я к ней подкрался и за клетку — хвать!
И хотел из сада с птицею бежать.

Но не тут-то было! Поднялся шум, звон;
Набежала стража в сад со всех сторон.
Руки мне скрутили и ведут меня...
И дрожа от страха просыпаюсь я.

Уж в избу, в окошко солнышко глядит;
Пред иконой бабка молится, стоит.
Весело текли вы детские года!
Вас не омрачали горе и беда.
Иван Суриков

[Ясна]

Сообщение от Марина

детские воспоминания сегодня нахлынули

МАРИНА!!! У меня нет слов! Это же одно из самых первых стихотворений, с которыми я в раннем-раннем детстве познакомилась! Это была одна из моих самых обожаемых книг (книжка стихотворений Сурикова, детская, тоненькая)! А иллюстрации!.. Во всяком случае, она, наверное, навсегда запомнилась мне именно своей чарующей прелестью [именно так я её воспринимала тогда].

В детстве мне так казалось. Именно впечатления и эмоции по этому поводу память приберегла.

[лида]

Сообщение от Марина

детские воспоминания сегодня нахлынули) моя бабушка рассказывала это стихотворение, она учительницей была начальных классов, память была отменная до самого последнего .. до 92 лет

Вот моя деревня, вот мой дом родной,
Вот качусь я в санках по горе крутой,
Вот свернулись санки и я набок - хлоп!
Кубарем качуся под гору, в сугроб.



Уж в избу, в окошко солнышко глядит;
Пред иконой бабка молится, стоит.
Весело текли вы детские года!
Вас не омрачали горе и беда.
Иван Суриков

Спасибо, Марина.
Так славно вспомнилось

[Марина]

Ясна!
Лида!
очень трогательно! спасибо вам!

Я прижмусь к старушке, тихо речь журчит
И глаза мне крепко сладкий сон смежит…
А во сне мне снятся чудные края.
И Иван-царевич — это будто я.
Вот передо мною чудный сад цветёт;
В том саду большое дерево растёт.
Золотая клетка на суке висит;
В этой клетке птица точно жар горит.

[Веяна]

Время назад!

По старым проспектам и тихим дворам...
Мы бродим порой собирая по крохам...
Обрывки забытых судьбой телеграмм...
Прочтенных уже уходящей эпохи...

И кажется время вращает назад...
Осколки застрявшие в памяти слезной...
У этих осколков былой адресат...
Вчерашнее небо, вчерашние звезды...

И вновь возвращает немое кино...
Нам кадры простые без звука и титров...
Где каждый сюжет дарит снова тепло...
Вчерашнего солнца, вчерашней палитры!

Автор: Раис Зарипов

[Островок]

Придешь домой, шурша плащом,
Стирая дождь со щек:
Таинственна ли жизнь еще?
Таинственна еще.
Не надо призраков, теней:
Темна и без того.
Ах, проза в ней еще странней,
Таинственней всего.
Мне дорог жизни крупный план,
Неровности, озноб
И в ней увиденный изъян,
Как в сильный микроскоп.
Биолог скажет, винт кружа,
Что взгляда не отвесть.
Не знаю, есть ли в нас душа,
Но в клетке, скажет, есть.
И он тем более смущен,
Что в тайну посвящен.
Ну, значит, можно жить еще.
Таинственна еще.
Придешь домой, рука в мелу,
Как будто подпирал
И эту ночь, и эту мглу,
И каменный портал.
Нас учат мрамор и гранит
Не поминать обид,
Но помнить, как листва летит
К ногам кариатид.
Как мир качается держись!
Уж не листву ль со щек
Смахнуть решили, сделав жизнь
Таинственней еще?
1976

Александр Кушнер

[Островок]

Евангелие от куста жасминового,
Дыша дождем и в сумраке белея,
Среди аллей и звона комариного
Не меньше говорит, чем от Матфея.
Так бел и мокр, так эти грозди светятся,
Так лепестки летят с дичка задетого.
Ты слеп и глух, когда тебе свидетельства
Чудес нужны еще, помимо этого.
Ты слеп и глух, и ищешь виноватого,
И сам готов кого-нибудь обидеть.
Но куст тебя заденет, бесноватого,
И ты начнешь и говорить, и видеть.
1975

Александр Кушнер

[Вега]

Сильные люди ломаются одномоментно.
С треском на две половины неровным куском.
Вроде сидели, болтали, читали газету;
Вроде, как было, но сутью уже не о том.

Просто без жалоб и сносят все трудности стойко.
Просьбы о помощи, слёзы остались другим.
Только душа устает от охотничьей стойки.
Раз - и спадает с терпения ангельский нимб.

И от какой-то неважной, дурацкой зацепки:
Нету автобуса или закончилась соль,
С треском летит, по дороге ломая все ветки,
С треском летит весь расхваленный самоконтроль.

Сильные люди ломаются вдруг и с надрывом.
Шел человек и смеялся, сгорая внутри.
И не берут выходных, не берут перерывы,
Не разрушают мосты и не жгут корабли.

Ты им: "Простите, мне кажется, или вам плохо?
Я б вам помог, но, вы сами поймите, дела...
Мне Маше бант завязать и забрать из детсада Серегу.
Кстати, подруга девчушку вчера родила".

Всё так не к месту и как-то до пошлости резво.
И - не до боли в глазах, не до дрожи в руках.
Вроде хотел пожалеть, а как будто отрезал.
Вроде был в сердце, а нынче стучит в позвонках.

Сильные люди ломаются. Вы уж поверьте.
Всё это сказки: "Ты сильная. Стерпишь. Снесешь".
Этот разлом - наподобие маленькой смерти.
Сильные люди ломаются вмиг.
Раз - и всё.

Олеся Сараева

[Татьяна Лучник]

От жажды умираю над ручьем

От жажды умираю над ручьем.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни пошел, везде мой дом,
Чужбина мне — страна моя родная.
Я знаю все, я ничего не знаю.
Мне из людей всего понятней тот,
Кто лебедицу вороном зовет.
Я сомневаюсь в явном, верю чуду.
Нагой, как червь, пышней я Всех господ.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Я скуп и расточителен во всем.
Я жду и ничего не ожидаю.
Я нищ, и я кичусь своим добром.
Трещит мороз — я вижу розы мая.
Долина слез мне радостнее рая.
Зажгут костер — и дрожь меня берет,
Мне сердце отогреет только лед.
Запомню шутку я и вдруг забуду,
Кому презренье, а кому почет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Не вижу я, кто бродит под окном,
Но звезды в небе ясно различаю.
Я ночью бодр, а сплю я только днем.
Я по земле с опаскою ступаю,
Не вехам, а туману доверяю.
Глухой меня услышит и поймет.
Я знаю, что полыни горше мед.
Но как понять, где правда, где причуда?
А сколько истин? Потерял им счет.

Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не знаю, что длиннее — час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
Из рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придает.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Франсуа Вийон.

[АМИ]

Татьяна Лучник, Спасибо.

[лида]

Ваганты

"Эй, - раздался светлый зов, -
началось веселье!
Поп, забудь про Часослов!
Прочь, монах, из кельи!"
Сам профессор, как школяр,
выбежал из класса,
ощутив священный жар
сладостного часа.

Будет нынче учрежден
наш союз вагантов
для людей любых племен,
званий и талантов.
Все - храбрец ты или трус,
олух или гений -
принимаются в союз
без ограничений.

"Каждый добрый человек, -
сказано в Уставе, -
немец, турок или грек,
стать вагантом вправе".
Признаешь ли ты Христа,
это нам не важно,
лишь была б душа чиста,
сердце не продажно <...>

для отцветших стариков,
для юнцов цветущих,
для богатых мужиков
и для неимущих,
для судейских и воров,
проклятых веками,
для седых профессоров
с их учениками,

для пропойц и забулдыг,
дрыхнущих в канавах,
для творцов заумных книг,
правых и неправых,
для горбатых и прямых,
сильных и убогих,
для безногих и хромых
и для быстроногих.

Для молящихся глупцов
с их дурацкой верой,
для пропащих молодцов,
тронутых Венерой,
для попов и прихожан,
для детей и старцев,
для венгерцев и славян,
швабов и баварцев <...>

Свечи яркие горят,
дуют музыканты:
то свершают свой обряд
вольные ваганты.
Стены ходят ходуном,
пробки - вон из бочек!
Хорошо запить вином
лакомый кусочек! <...>

К тем, кто бос, и к тем, кто гол,
будем благосклонны:
на двоих - один камзол,
даже панталоны!
Но какая благодать,
не жалея денег,
другу милому отдать
свой последний пфенниг!

Пусть пропьет и пусть проест,
пусть продует в кости!
Воспретил наш манифест
проявленья злости.
В сотни дружеских сердец
верность мы вселяем,
ибо козлищ от овец
мы не отделяем.

[Татьяна Лучник]

Сообщение от АМИ

Татьяна Лучник, Спасибо.

[лида]

Достойно, главное - достойно,-
Любые встретить времена:
Когда эпоха то застойка,
То взбаламучена до дна.

Достойно, главное - достойно,-
Чтоб раздаватели щедрот
Не довели тебя до стойла
И не заткнули сеном рот!

Страх перед временем, паденья...
На трусость душу не потрать,
Но приготовь себя к потерям
Всего, что страшно потерять.

А если всё переломалось,
Как невозможно предположить,-
Скажи себе такую малость:
"И это можно пережить!"

(Е.Евтушенко)